бывает грубым и переходит все границы.
Саманта улыбнулась ажере.
— Привет.
Глаза Драккала метнулись к ней.
— Привет.
— Теперь, когда с представлениями покончено, не перейти ли нам к делу? — спросил Алкорин.
Драккал пробормотал что-то, чего переводчик Саманты не смог расшифровать, повернулся лицом вперед и направил ховеркар в плавный подъем.
Алкорин положил руку на бедро Саманты.
Она подпрыгнула от неожиданного прикосновения, но он не отстранился, он держал руку на месте с такой небрежностью, что казалось, она на своем месте. Ее сердце затрепетало. Чем дольше она смотрела на его руку, тем больше ей хотелось, чтобы она двинулась вверх, скользнула между ее ног…
— Просто расслабься и наслаждайся поездкой, Саманта, — сказал он. Его голос был таким мягким и чувственным, что она не могла не найти дополнительного смысла в его словах, не могла не услышать обещание чего-то большего в тоне.
Но она также не могла расслабиться, ни с его рукой на своем бедре, ни с хвостом, поглаживающим ногу, ни после снов, которые она видела о нем, и особенно не тогда, когда в глубине ее живота горел огонь. Этот жар вызвал пульсирующую боль в сердце, которую она не могла игнорировать.
Слегка повернув голову, она взглянула на Алкорина, прикусив нижнюю губу, изучая его.
Он полулежал с такой непринужденностью, что это казалось самой естественной позой в мире. Полы его мантии слегка разошлись, обнажая широкую грудь. Она окинула взглядом восхитительную серую кожу и подтянутые мышцы, переведя его на желтые татуировки.
Ее внимание привлек блеск металла, у него был проколот правый сосок. Будь она кем-то другим — кем-то более смелым, более уверенным в себе, она бы забралась к нему на колени и провела языком по этому пирсингу и каждой из его светящихся отметин.
Просто представив себе этот сценарий, она усилила боль между ног. Ощущение распространилось вверх по груди, и соски затвердели. Дыхание участилось, она оторвала от него взгляд.
О Боже мой. Я возбуждаюсь прямо рядом с ним, а все, что он сделал, это положил руку мне на ногу!
Как бы отчаянно Саманта ни хотела избавиться от боли, она не осмелилась сжать бедра вместе, это выдало бы то, что она чувствовала.
— Расскажи мне об этом городе, — выпалила Саманта.
Алкорин усмехнулся, возвращая ее внимание к себе. Он улыбнулся ей сверху вниз, его взгляд горел желанием, и у нее возникло ощущение, что он знал, что на самом деле у нее на уме.
— Артос очень большой и очень старый, — сказал он. — Как ты уже знаешь, он не без недостатков, но и красоты ему не занимать. Тем не менее, я понял, что так же неспособен выразить эту красоту словами, как и твою на любом знакомом языке.
Драккал фыркнул.
Щеки Саманты вспыхнули от смущения. Она попыталась отстраниться от Алкорина, но его рука крепче сжала ее бедро. Не настолько, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы остановить ее отступление.
— Это то, на что стоит смотреть, а не описывать. — он наклонился к ней, его лицо оказалось очень близко к ее. — Полюби себя, Саманта. Полюби этот мир. Здесь можно обрести счастье, проявив немного смелости.
Саманта повернула к нему лицо, но не встретилась с ним взглядом. Вместо этого ее взгляд упал на его губы. Его нижняя губа была полнее верхней, и светящаяся отметина в центре только делала ее более соблазнительной.
— Я не… смелая.
Его губы растянулись в усмешке, обнажив клыки. Они должны были заставить ее задуматься, должны были напугать, но только еще больше возбудили ее.
— Ты смелая, — его рука скользнула на сантиметр ближе к ее тазу. — Просто ты еще этого не осознала.
Сердце пропустила удар, и она накрыла его руку своей. Трепет пронзил ее, разжигая поток жидкого тепла между ног. Паника и желание боролись в сознании, каждое из которых угрожало победить, превратить в бездумное существо, движимое только инстинктом.
Это… это было ненормально. Не могло быть. Она никогда не чувствовала ничего подобного, ее тело никогда так не реагировало.
Рука Саманты дрожала, она не знала, хочет ли помешать его руке подняться выше или заставить это сделать. Ее жажда прикосновений в тот момент была равна страху перед ними, она боялась того, что он заставлял ее чувствовать.
Что он со мной делает?
— Хм… — ухмылка Алкорина сменилась улыбкой. Он поднес свободную руку к ее лицу и откинул волосы назад, нежно заправив их за ухо. Его пальцы задержались там, слегка поглаживая округлую раковину, прикосновение было нежным, несмотря на размер и силу его руки. Через несколько мгновений он опустил ладонь на ее подбородок и запрокинул ее голову назад, заставляя поднять на него взгляд.
— Ты довольно скоро расцветешь, маленький цветок, — мягко сказал он. — и тогда ты осознаешь свою собственную красоту. Я с нетерпением жду возможности стать свидетелем этого.
Он погладил ее нижнюю губу подушечкой большого пальца, прежде чем отстранился, возвращаясь в прежнее положение, другая его рука оставалась на ее бедре.
Саманта пристально наблюдала за Арком, когда тот смотрел в окно. Она пробежала взглядом по его профилю, от пирсинга в длинном заостренном ухе до темных рогов. Она сжала его руку чуть крепче. Саманта не знала, сколько времени просидела пялясь на него, точно не больше нескольких минут, но ей казалось, что прошло намного больше. Недостаточно долго, когда мир снаружи наконец привлек ее внимание.
Она наклонилась вперед, чтобы посмотреть мимо Алкорина, когда автомобиль выехал из туннеля. Кристально чистые изнутри окна, несмотря на тонировку лишь слегка затемнены внутри, чтобы смягчить яркий небесный свет.
Она видела Артос сверху после завершения процесса регистрации, уставившись в окно шаттла, который доставлял ее в новый жилой комплекс, с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами, и на этот раз зрелище было не менее поразительным. Город состоял из бесчисленных зданий ошеломляющей высоты и разнообразия. Повсюду блестели металл и стекло, бесконечный поток транспортных средств заполнял воздух, и существа всех размеров и форм суетились под разноцветным небом, в котором доминировал огромный квазар9.
Подземный город был весь в глубоких тенях, контрастирующих
