к себе. – Но что с тобой?
– Все хорошо. Посиди со мной.
– Почему твои губы не шевелятся? – спросила она с удивлением. – Скажи еще что-нибудь.
– Кажется, я люблю тебя, – он попытался улыбнуться
– Не шевелятся губы, а я тебя слышу. Я тебя слышу, но не вижу, как ты разговариваешь.
– Все нормально. Это потому что я глухонемой. Я не умею разговаривать.
– Что? Но ты со мной разговариваешь. Как же я слышу тебя? Что происходит?
– Я умираю, – ответил он. – И ты тоже.
– Нет! Нет, нет! Никто не умирает! Номак, все хорошо! Вставай, мы пойдем к моему папе.
– У тебя нет папы. И тебя тоже нет. Я придумал тебя. У меня не было ни одного друга. Никто не хотел со мной дружить. Все гоняли меня как собаку. Я увидел одну девочку на перроне, она шла с взрослым мужчиной. Мне так захотелось иметь такого друга, как она. Красивую, чистую, грамотную. Из богатой важной семьи. Вот я и придумал тебя. И чтобы папа был врачом. У меня лишаи и гноит нога. Вот чтобы вылечил меня.
– Номак, нет! Посмотри на меня! Я – человек! Человек!
– Прости меня, – он закрыл глаза, – мне нужно поспать.
Злата вскочила, чтобы позвать на помощь. Рядом никого не оказалось. Она пробежала насквозь пустое здание вокзала, которое никогда не пустовало, и выбежала на привокзальную площадь. На скамейке под фонарем сидел господин в черном пальто и куда-то смотрел. Злата побежала к нему.
– Помогите, пожалуйста! Там мальчик умирает! – стала кричать она, еще не добежав до господина в пальто.
Но тот не отвечал. Сидел как кукла с остекленевшими глазами. Девочка взяла его за рукав пальто и начала трясти.
– Дяденька! Помогите!
Тот неподвижно сидел и не двигался. Злата осмотрелась. На другой скамейке сидела женщина с ребенком на руках. Девочка побежала к ним. Но те также не реагировали ни на что, уставившись в никуда.
«Я сейчас побегу за папой, – решила она, – и он обязательно поможет. Папа добрый». Она побежала через площадь по направлению к своему дому мимо прохожих, которые все как на подбор казались одинаковыми на лица и выглядели словно мертвые. Злата посмотрела на свой дом. Тот был серым, как и другие рядом. Она испуганно огляделась. Цвета вокруг блекли, и даже небо стало посерело. Девочка подбежала к двери и дернула ручку. Та не поддалась. Она начала барабанить в дверь, но не слышала ударов.
– Папа, папа, открывай быстрее! Там Номак умирает, – закричала она и тут же осеклась. Она не слышала ни одного слова, которое выкрикивала.
Она вновь огляделась. Мир вокруг плыл и сливался. Предметы медленно растворялись в друг друге. Дикая паника охватила девочку. Она плакала и не знала что делать. С миром явно творилось что-то очень плохое. Мир таял. Таял вместе с ней. С придуманной подружкой глухонемого мальчика.
– Нет! – неслышно сказала она и перестала рыдать. – Я ЧЕЛОВЕК! – Она огляделась.
И тут Злата заметила витрину обувного магазина. Она явно контрастировала со всем серым и угасающим миром. В витрине было четкое изображение, как на фотокарточке с четкими очертаниями и цветными образами. Девочка, не раздумывая, подбежала к ней и прижалась лицом к стеклу. Она не увидела обувного магазина сквозь стекло, но увидела весовую вокзала, где на брусчатке сидел Номак и обнимал свои коленки.
– Номак! Номак! – попыталась крикнуть она. Но мальчик никак не реагировал.
«Что же делать? Думай, Златка, думай, думай!» – уже про себя сказала девочка.
Она начала изо всех сил бить кулаками по стеклу, которое даже не колебалось. Руки уже были в серой крови, когда она увидела, как Номак полностью ослаб и перевалился на землю, выдыхая последнее.
«Нет, нет, нет!» – ей вновь захотелось разрыдаться, но она собрала всю свою детскую волю в кулак и посмотрела по сторонам. Рядом стояла зеленая урна для мусора, которая так же, как и изображение в витрине, имела четкие контуры и яркий цвет. Злата, что было сил, подняла ее, и, срывая голос, прокричала:
– Я НАСТОЯЩАЯ! – она швырнула урну в стекло витрины, которая не выдержала и с громким звоном разбилась.
***
Было тепло и не больно. Пахло малиновым чаем и чистой одеждой. Он открыл глаза. Потолок был красиво разрисован, а в центре висела роскошная хрустальная люстра.
– Номак, ты живой! – к своему удивлению, он услышал приятный мелодичный и знакомый голос. – Я спасла тебя, Номак!
Он попытался приподняться.
– Лежи, не вставай, – сказал грубый взрослый голос. – Тебе нужен покой и некоторые лекарства, которые ты сейчас выпьешь.
Номак повернул голову и увидел высокого бородатого мужчину с моноклем.
– Это мой папа! – сказала Злата, которая оказалась с другой стороны кровати.
– Злата говорила, что у тебя нет родных, – улыбнулся бородатый мужчина. – Хочешь остаться с нами. Будешь мне сыном, а Злате … Злате будешь пока братиком. Хочешь?
– Да! – ответил Номак.
Имя Бога
– Как ваше имя, студент?
– Уважаемая комиссия, уважаемый председатель, меня зовут Евгений – студент богословского факультета, – сказал юноша семерым седовласым старикам, которые разместились на высокой трибуне вокруг него, так, что пришлось задирать голову вверх.
– Итак, начнем экзамен, – председатель комиссии перевернул песочные часы. – У вас 15 минут. Есть легенда, что преподобный Константин видел лицо Бога.
– Никто не знает Бога, и никому не дано его познать, – парировал Евгений. – Хотя и говорят, что Константин избран самим Богом, все же я верю писанию. И в то, что трансцендентальная божественная личность не досягаема для нас. Бог бесконечен и вечен. Вселенная для Бога лишь маленький сосуд, коих тысячи. А 100 000 лет – есть день Господень.
– Но если Бог бесконечен, значит и наша вселенная вечна и бесконечна, и у нее нет начала, разве нет?
– Нет, – уверенно улыбнулся студент. – Наш мир имеет начало и конец, и таких вселенных, созданных Творцом, много. Когда мир был праведным и чистым, носился только дух Господень по воде. И пришла благодать. И бросил Господь манну небесную и семя человеческое. И появились первые люди. «Плодитесь и размножайтесь» – наказал Бог и наполнил сосуд жизни Любовью. Затем люди становились алчными и злыми. Они отвернулись от Создателя. И телец золотой стал идолом священным. И скорбь ангелов воцарилась над миром. Но пришел спаситель, что даровал нам жизнь вечную и день судный. И проповедовал он бодрствовать и радоваться. И ждать пламя Господне.
– А вы хорошо знаете писание, – заключила пожилая женщина, преподаватель кафедры географии завета. – А зачем Богу это занятие?
– Создавать и уничтожать вселенные? – задумался студент. – Пророчества гласят, что так он отделяет
