она врезалась в подругу, чуть не повалив ее на пол. Ускорив испуганный топот каблучков, женщины выбежали из кабинета.
— Похотливые кошки у горшка со сметаной! — крикнул им вслед Князь, с грохотом захлопывая дверь.
Он остановился посередине спальни, горячо вдыхая.
— Странно, я думала, тебе нравится быть сметанным горшком, — буквально через считанные секунды, дверь вновь широко раскрылась, и перед Князем появилась Диана в голубом почти прозрачном платье. За всем происходящим она следила через впопыхах оставленное включенным рукой мужа зеркалом на Землю, и как только узнала о провале операции, мгновенно поспешила из конференц-зала в покои Князя.
Обжигающий взгляд окутал Диану, как сеть. В следующий момент Князь отпихнул ее от себя, шарахнув в зеркальную нишу. Она лишь вскрикнула, распахивая глаза на злого, как черт, мужа.
— Дрянная кошка, это ты во всем виновата, — сквозь зубы процедил Самуил.
— Я?! — Диана выпучила глаза. — Я-то тут причем?!
Ее голые плечи, оставляя отпечатки, прижались к зеркалам. Слишком близко подошел Самуил. Вторая за полвека партия свежевставленных стекол грозила посыпаться под ноги из-за одного и того же падшего ангела.
Даже не полвека, а всего сорок с небольшим лет минуло с тех пор, как Сергей феерически ушел на воплощение. Диана запомнила этот день на всю свою жизнь. Жуткий скандал с мужем, жаркие признания в любви, публичное унижение и истошная истерика, страстные объятия стремились склонить чашу ее весов то на одну сторону, то на другую. Однако поцелуи мужа пересилили в итоге все, намереваясь отнести вечер Дианы в столь тоненькую папку ее счастья.
И вот, когда она лежала в шелковых простынях, наслаждаясь всем, что дарила ей ее неземная внешность, до пояса прикрытая покрывалом и любовалась на свои точеные ровные ногти, мурлыча от удовольствия, в спальню маршем ворвался первый генерал. Диана не сразу среагировала на такое бесстыдство, а когда осознала, что перед ней никто иной, как самый гадостный урод преисподней, быстро закрылась всеми одеялами и подушками, истошно крича, чтобы тот немедленно убирался. И что муж разберется… Только Варфоломей также быстро и шагнул к ней и с волчьим оскалом на губах набросился на Диану, вдавливая ее в матрас и заламывая руки. Лицо ее намертво уткнулось в подушку так, что Диана не могла больше кричать. Сотни строк не смогли бы описать всего, что испытала Диана в эти слившиеся в один сплошной кошмар минуты. Секунда за час, час за секунду, ей казалось, что даже мгновение его дыхания способно убить ее сознание. Но она все чувствовала и все помнила жутко и четко, как на кинопленке.
Через сколько-то времени Варфоломей наконец оставил измывательства и ушел, а Диана выскочила из спальни в одной простыне. Растерзанная, со свернутыми суставами и ярким кровоподтеком у переносицы, который ей на прощание, все же не удержавшись, поставил Варфоломей. С ужасом ее глаза остановились в зеркале. Гибнущие от ломающей дрожи пальцы попытались убрать с лица следы насилия, но она не смогла с собой совладать и побежала к двери в поисках мужа. Почти сразу она наткнулась на Самуила, который непривычно, как никогда не делал, курил в коридоре, в метре от входа. В рыданиях подергивая покалеченными плечами, Диана бессвязно выпалила ему все, что с ней произошло. Руки ее отчаянно удерживали на груди ткань. Она потребовала предать первого генерала принародной казни.
Как она не поняла всё сразу?.. Глаза Самуила запечатлелись навсегда в ее памяти. Он перевел на нее олимпийски спокойный черный взгляд.
— Варфоломей?.. Но я ничего не видел. Тебе, наверное, показалось, Дианочка.
Ее дыхание перехватило сначала от возмущения, потом от оглушающего визга. Зрачками врезавшись в горло мужа, она была готова растерзать его. Но Самуил запросто, как ненужную безделушку, отстранил от себя жену и, заявив, что ему нужно работать, захлопнул за собой дверь в кабинет.
Громом поразил Диану этот случай. Она приходила в себя целый год, в мыслях не укладывая, что дотоле неприкосновенная супруга, которую Князь так ревностно охранял от чужих взглядов, была отдана на поругание вонючему косоглазому гамадрилу, которого и мужчиной-то назвать было трудно!.. Неделю Княгиня и пикнуть не смела поперек мужу, ходила смирная и тихая, тая в груди тошноту и застывшее омерзение. Первые дни она не смотрела в глаза Варфоломея. Его награждение орденом ада и увеличение генеральского потенциала повергло Диану в еще большее бешенство. Исподтишка сальные взгляды, понятные лишь ей, сделались продолжением пытки. Остальные ничего не знали о происшедшем. Таково было условие Князя.
Ненависть, черная ненависть к генералу похоти вдохнула новый смысл в жизнь Княгини. Уничижение и страх сменились жаждой отомстить. Самуил давно желал видеть таковое отношение жены к генералу. Разделяй и властвуй. Но как же быть с тем, что, разделившись, Царство не устоит?.. Царством оставался он сам.
— Это из-за твоего скандала нам пришлось отпустить его на Землю! — рявкнул Князь. — Если бы не твои паршивые фортеля, он бы остался здесь навсегда!.. И ты, должно быть, будешь счастлива узнать, что твоего ангелочка спас единственный герой твоего сердца…
— Это кто, позволь узнать?.. — не теряя уверенности, повела бровями Диана.
— Кто же еще, как не твой обожаемый Михаил, — ответил Князь. — Он был его ангелом-хранителем, ты еще не знаешь об этом?.. Жаль, что эта радость не коснулась тебя раньше…
— Я ненавижу Михаила не меньше, чем ты, и тебе это прекрасно известно, — глаза Дианы угрожающе сверкнули в ответ на шипение мужа. — А если твои «благородные» генералы умеют только пить и гулять с бабами и не в силах всей толпой справиться с ним одним, то я бы на твоем месте подумала: не стоит ли наконец разогнать их и набрать в свое окружение мужчин, которые достойны генеральского звания ада. Ну, что ты смотришь? — Княгиня поймала поглощающий взгляд. — Ну давай же, ударь меня!.. Сделай меня крайней среди своих олухов!..
Диана вскинула подбородок, обнажая обрамленную золотыми волосами шею. Ее глаза прямо и без малодушия, с одним лишь отвращением, смотрели в лицо мужа. Руки Самуила ослабли.
— Иди!.. — он отнял Диану от зеркала и пнул подальше.
Княгиня сумела сохранить равновесие и, гордо подняв голову, медленно и с достоинством дошла до постели и устроилась около подушек. Ее красивый профиль сковало высокомерием.
Самуил отвернулся от супруги и вгляделся в свое отражение в зеркалах. Диана скосила глаза. Она знала, что порой муж может подолгу так стоять и думать о чем-то своем и в этом состоянии его лучше не трогать.
В молчании протянулось десять минут, когда в спальню кто-то постучался.
— Зайди! — разрешил Князь.
На пороге нарисовался
