дальнейшем принятый документ шел на утверждение в Парламент и, наконец, к конечной инстанции – монарху. Таким образом, долей самостоятельности обладала лишь Палата епископов[180].
В эти же годы особую актуальность для Церкви Англии приобрел вопрос об ее консолидации. Его суть состояла в том, что с XVI в., как уже отмечалось, в пределах англиканства прослеживается два течения – «высокой церкви» и «низкой церкви». Первое тяготело к католицизму и называлось также англокатолическим, второе, склонное к миссионерской деятельности и сотрудничеству с другими протестантскими конфессиями, именовалось евангелическим. В первые десятилетия XX столетия в условиях секуляризации и заметного упадка религиозности населения высшие иерархи государственной церкви искали пути к сближению этих течений. Темпл по происхождению и образованию был ближе к англокатоликам, но участие в СХД сближало его и с евангелистами. В итоге он стал приемлемой фигурой для установления консенсуса между двумя течениями, к чему он и стремился на протяжении всей дальнейшей деятельности. В первые десятилетия XX в. решение этой задачи облегчалось тем, что интеллектуальный потенциал евангелистов оказался истощенным, т. к. лучшие их представители отправились за моря для христианизации туземного населения других континентов.
Что же касается социальных вопросов, то Церковь Англии стояла перед дилеммой – занять нейтральную позицию в отношении государственной политики или включиться в определение ряда ее направлений. Долгое время это отношение ограничивалось призывом к патриотическим чувствам в годы войны, миротворческой миссией в периоды экономических кризисов, филантропической деятельностью и ограждением школ от процесса секуляризации. Новая ситуация, угрожающая обострением классовой борьбы и расколом общества, требовала более глубоких подходов.
Деятельность Темпла в Ассоциации по расширению образования для рабочих пробудила и его интерес к социальным вопросам. На формирование мировоззрения будущего высшего иерарха Церкви Англии большое влияние оказали христианские социалисты, пытавшиеся внедрить религиозно-нравственные начала в отношения между предпринимателями и рабочими, установить идеальное сочетание интересов индивидуума и общества, не выходя за рамки существующих государственных форм. В соответствии с этими принципами Темпл, подобно основателям христианского социализма Ч. Кингсли и Ф.Д. Морису, считал, что не все люди являются верующими, и от этого также происходит немало бед. «Наша жизнь, – говорил он в 1912 г. в одной из лекций, – модулируется в значительной степени светским окружением, которое еще не является христианским. И пока это так, нет шансов у какой-либо личности стать истинным христианином. Следовательно, мы должны сделать общество, в котором мы живем, христианским во всех его институтах»[181]. Достижение этой цели, по мнению Темпла, будет ключом и в установлении социальной справедливости.
В это же время значительную роль в формировании взглядов молодого и уже авторитетного священника оказали политические убеждения его друга, англиканина по вероисповеданию, Генри Тоуни, который через восприятие идей христианского социализма пришел к лейбористскому социализму. Так, он считал, что «правительство, рабочее движение, церковь и ученое сообщество должны двигаться к совершенному демократическому обществу, обогащенному социалистическим сознанием и в полной гармонии с христианской верой»[182]. При этом «социалистическое сознание» он отожествлял с лейбористским социализмом, с его коллективистскими подходами, обобществлением собственности и идеей равенства. Неслучайно в 1919 г., являясь членом Королевской комиссии по изучению состояния угольной отрасли, Г. Тоуни рекомендовал правительству провести национализацию шахт, а в периоды правления первого и второго лейбористских правительств был автором партийных манифестов: «Среднее образование для всех» (1924 г.) и «Лейбористы и нация» (1929 г.).
Сходным путем шел и У. Темпл. В своих выступлениях в 1908–1915 гг. он резко критиковал основной принцип капитализма – конкуренцию. С его точки зрения, конкуренция не ограничивается бизнесом, а порождает эгоизм и другие человеческие пороки, широко распространяемые в обществе.
Ко второму десятилетию XX в. стало очевидным, что часть высшего духовенства Церкви Англии также заметно политизировалась. На таких представительных собраниях, как Кентерберийская конвокация[183] 1909 г. и Пан-Англиканский конгресс 1910 г., впервые был поставлен вопрос о переустройстве общества. Британский исследователь Р. Ллойд отмечал, что в ходе дискуссии на Пан-Ан-гликанском конгрессе оратор за оратором провозглашали, что Церковь Англии должна ставить своей целью социальные изменения. И немалое число выступающих ратовали за социализм и союз с Лейбористской партией.
Темпл, присутствовавший на этом форуме, пошел еще дальше, поддерживая такую лейбористскую идею, как национализация, и утверждая, что коллективизм присущ христианству[184]. В 1918 г. он солидаризировался с видением социальных болезней общества, изложенном в докладе «Христианство и промышленные проблемы». Этот полуофициальный документ был представлен Архиепископам Кентерберийскому и Йорскому[185] и исходил от комиссии епископов, но его фактическим автором считался Генри Тоуни.
В докладе ставился вопрос о безработице, государственном контроле за развитием промышленных отраслей, необходимости введения национальной системы образования и, что особенно примечательно, об установлении такой заработной платы рабочих, которая отвечала бы их жизненным потребностям. Общая трактовка социальных проблем ослабила, но не исключила критику документа со стороны части англиканской элиты, которая оценила его как «полусоциалистический»[186].
«Промышленное христианское братство», объединяющее широкий круг верующих из рабочего класса, одобрило появление документа. У. Темпл назвал доклад идеальной основой для дальнейшего обсуждения социальных бед общества. А вскоре он произвел настоящую сенсацию среди англиканского духовенства. 1 мая 1918 г. в нижней палате Кентерберийской конвокации Темпл заявил о присоединении к Лейбористской партии. По его мнению, Лейбористская партия «совершенно обоснованно бросила моральный вызов существующему социальному порядку»[187].
Как и ожидалось, решение Темпла одобрило меньшинство епископов. Их же большая часть была убеждена, что каноник нарушил конвенцию[188], согласно которой «Церковь Англии отделена от партийной политики»[189]. Архиепископ Кентерберийский Ренделл Дэвидсон предпочел сохранить нейтралитет.
В статье «Церковь и лейбористы», опубликованной в том же месяце в газете «Дейли Ньюс», Темпл специально вернулся к вопросу о своем вступлении в Лейбористскую партию. «Церковные люди, – писал он, – могут тщательно изучить программу Лейбористской партии и индивидуально подписаться под ней, т. к. эта программа базируется на моральных идеалах»[190]. Таким образом, будущий Архиепископ Кентерберийский пытался отделить свое официальное положение в Церкви и свой поступок как индивидуума. Так или иначе, но это была политическая акция, означавшая солидарность с идеологической платформой лейбористов, которые на несколько месяцев раньше, в феврале 1918 г., приняли новый партийный Устав, включающий знаменитый 4-й пункт об обобществлении, т. е. национализации средств производства.
В целом же, несмотря на радикальный поворот части англиканского клира и обычных верующих к социальным проблемам, большая часть духовенства не намеревалась использовать свои проповеди для изменения существующей экономической структуры общества. Наиболее распространенным было мнение, что вовлечение в партийную политику следует избегать, а миссия церкви состоит в том, чтобы влиять на окружающий мир косвенно, утверждая истинность духовных мотивов. «Церковь не может быть простым приложением к каким-либо политическим или экономическим
