на затылок, пробегали вперёд-назад, словно манили, обещали, просили. Её ладонь в его руках давно стала тёплой, не вздрагивала больше, поворачивалась то тыльной, то внешней стороной, словно купалась в наслаждении от его поцелуев. Не отпуская её, Арай встал из-за стола и шагнул к Тамаре. Его тёмно-карие глаза стали почти чёрными, смотрели пристально, чуть прищурившись, будто спрашивали о чём-то.
Не спрашивали. Требовали.
Он осторожно потянул её к себе, заставляя встать. Тамара подчинилась, не отводя от него взгляда, в котором не было настороженности или юного любопытства. Напротив, в голубых глазах отражалось его желание, смешанное с её ожиданием. Как бы ни хотелось Араю схватить, прижать стройное женское тело, он сдерживал себя. Они стояли близко, обоим казалось, что на кухне стало ужасно жарко, хотя солнце ушло на другую сторону дома.
— У тебя красивые волосы, — вдруг сказал Арай слегка охрипшим голосом, — так хочется к ним прикоснуться… губами.
— Прикоснись, если хочется, — прошептала она в ответ.
Он поцеловал её в висок, потом, перебирая губами волосы, опустился к щеке, шее. Разница в росте в полголовы не мешала ему. Тамара закрыла глаза и чуть подняла лицо, словно подставляла его солнечным лучам или каплям летнего дождя. Она улыбалась, Арай видел это. Ей нравились его сдержанные и в то же время трепетные поцелуи. Он не набрасывался, не сминал, не давил.
«Этот горячий мужчина бесконечно нежен и терпелив. Боже, как же он хорош! — Мысли путались в голове, давно забытое томление поднималось из глубин тёплой волной, толкая ближе к сильному мужскому телу, но страх снова обжечься был силён. И Тамара начала убеждать себя, что всё происходящее с ними всего лишь результат нервного потрясения, а чувств-то нет. — Это, наверное, гормоны взбунтовались от слишком длительного простоя. Если сейчас позволить себе многое, то потом будет ещё больнее, когда он справится со своими проблемами и уйдёт. А я снова буду всем улыбаться из последних сил…»
Грохот в комнате заставил их отпрыгнуть друг от друга. Арай с сожалением посмотрел на покрасневшую Тамару, подмигнул ей и быстро вышел из кухни. Она тяжело опустилась на табурет. Казалось, что разболелось всё: и нога от долгого стояния, и голова от странных мыслей, и низ живота от проснувшегося женского желания.
— Вот же я глупая, — прошептала себе под нос, — размечталась, растеклась сиропом. Хорошо, что Сандро проснулся, а то куда бы нас нелёгкая занесла? Как потом в глаза друг другу смотреть? Как жить на одной территории? Так ведь на все эти вопросы придётся найти ответы, иначе я совсем с ума съеду.
Тамара обмахивала себя обеими руками, когда на кухню вбежал мальчик, одетый уже в шорты и футболку. Он встал перед ней столбиком, но глаз от пола не поднимал.
— Что, Сандро? Где ты папу потерял? Он кровать заправляет? А ты чего хочешь?
Саша повернулся в сторону коридора и показал пальцем на дверь.
— Гулять? Скоро пойдём во двор. Сначала я тебя накормлю. Как это в садике называется? Полдник, да? А потом и поползём с тобой по лестнице вниз. Будешь мне помогать? Руку дашь? А там нас будут ждать наши тётушки, да? Они уже соскучились по тебе.
Арай стоял за углом и слушал, как она разговаривала с его сыном. И впервые за многие месяцы почувствовал себя счастливым, потому что вдруг представил — это его семья.
«Я приходил бы с работы, а они меня встречали бы. Шурка мчался бы пулей, запрыгивал на руки, смеялся, спрашивал, как когда-то давно, где я «быв». Вдруг он заговорил бы… А она? Подошла бы поцеловать в щёку? Поинтересовалась бы, как прошёл мой день? Мне кажется, да».
Глава 4
В круговерти событий следующих дней Тамара потеряла счёт часам. Едва могла дотянуть до вечера, когда укладывала спать Сандро. Она читала ему сказки, короткие повести, стихи, даже тихонько пела песни. Мальчик внимательно слушал, и ей порой казалось, что он вот-вот заговорит, но этого не происходило. Лишь взгляды, редкие прикосновения, если ему что-то было нужно. Однако Тамара не теряла надежды. Да и Анна Ивановна внушала ей оптимизм.
Старая учительница зашла к ним в гости, когда Арая не было дома. Она принесла с собой потрёпанные от времени и детских рук книги. Саша сначала отворачивался или просто смотрел в пол. Но её негромкий вкрадчивый голос потихоньку заинтересовал его, и он сделал первые несмелые шаги к упорной сухонькой женщине с доброй понимающей улыбкой.
— Ну, Сандро, давай, посмотри картинки. Здесь есть разные зверушки и герои сказок, а рядом с ними буквы. Эту книгу под названием «Букварь» любили все мои ученики, тут даже их рисунки остались: кто-то заполнил пустые квадратики слогов, а кто-то просто чиркнул карандашом или ручкой, стараясь изобразить одному ему ведомые творения.
Мальчик деловито перелистнул несколько страниц и остановился на той, где было написано большими красными буквами: «Наша Родина СССР». Он долго смотрел, наклоняя голову то к одному плечу, то к другому, словно примеривался, а потом постучал пальцем три раза подряд в одинаковые значки «С» и ткнул себя в грудь. Старушка удивилась.
— Что ты хочешь сказать, Сандро? Что эти буквы похожи на начало твоего имени?
Саша кивнул, робко посмотрел ей в глаза и вопросительно улыбнулся.
— Да ты же моя умница! — прослезившись, зашептала она и погладила его по голове. — Мы ещё с тобой к школе так подготовимся, что ты на одни пятёрки учиться будешь! Ну и пусть на год позже, и что? Куда нам спешить? Вся жизнь впереди!
Это прозвучало с такой надеждой, что не поверить ей было нельзя. Тамара, с трудом шагавшая по дорожке, слушала разговор Анны Ивановны со своим единственным учеником и сама украдкой смахивала с ресниц слезинки. Уже после первого занимательного урока Сандро выбрал самые любимые книги, которые «попросил» оставить себе.
— Конечно, Сандро, можно, — согласилась учительница, подвигая ему две старые книги большого формата. — Тамрико, видишь? Издание семьдесят пятого года, а современному мальчишке нравится.
— В диковинку ему такие красивые картинки. Здесь же всё понятно: у каждого персонажа по два глаза, звери обычного цвета, хоть и в одежде, растения, как настоящие, и люди похожи на людей. Не сравнить с современными мультиками или книжками, где фантазии создателей больше смахивают на бред. Так-так-так. И что же мы выбрали в библиотеке нашей славной учительницы? «Про маленького поросёнка Плюха»? Если честно, я такую не читала.
— Вот вместе с Шуркой всё и узнаете.
— А «Конёк-горбунок» и мне нравился, даже
