нам всё объясняют, но всё прослушал. Вот что бывает, когда на приятные мысли отвлекаешься.
Вечером я сам себе пиджак погладил, потом уронил утюг, разбил напольную плитку в прихожей и лёг спать, пока мама не догадалась меня отругать. Во сне ко мне пришла огромная печенина с таблицей умножения на восемь. Она привела за собой утюг на шнуре, как собачку на поводке. Печенина заявила, что в математике очень много интересного, например она! А я еде верю. Она меня ещё ни разу не обманывала.
Мы так радовались, что вместо уроков будет Елена Анатольевна, что кричали громче, чем обычно.
Тут Андрей Андреич вошёл и запретил радоваться.
– Сидите молча, тише, чем мыши, – говорит. – И вопросов побольше задавайте.
Я не понял, как можно молча задавать вопросы. А Юрка понял – он сказал, что сейчас двадцать вопросов на бумажке напишет.
– Слабак! Я тридцать напишу! – говорю.
– А я – сто. – Печенькин достал из портфеля толстенную тетрадь.
А теперь представьте: входят Марь Пална и ещё одна молодая учительница, а у нас тихо, как будто школа на карантине.
– А Елена Анатольевна не пришла? – расстроился Антон. – Мы столько вопросов придумали.
Марь Пална на вторую учительницу показывает и улыбается:
– Ребята, познакомьтесь с нашей гостьей, писательницей.
Она что-то ещё говорила, но я опять не слушал, потому что чуть с ума не сошёл от изумления. Вы заметили, какая у меня жизнь с-ума-сходительная? Одни удивления каждый день.
– А почему вы не старенькая? – Я иногда такую ерунду спрашиваю. – Все писатели на портретах древние…
– Они ещё и чёрно-белые, – заметила Елена Канарейкина. – А я разноцветная.
– И весёлая, – догадалась Лидка.
Я заметил, что писательница на нашу старосту чем-то похожа. Невысокая, курносая, глаза смешные девчонковые, а не как у всех взрослых. Как будто она мультиков с утра насмотрелась вместо новостей. Может быть, нас обманывают, и другие писатели тоже красивыми и радостными были, а не учебниковыми?
Марь Пална очень нами гордилась. Ещё бы – мы так к встрече подготовились, придумали сто сорок вопросов.
Светка первой подняла руку и вдохновенно так:
– Как вы стали писателем? А Пушкин не ваш дедушка?
– Пушкин мне не дедушка и даже не бабушка, – пошутила Елена Анатольевна и вдруг давай рыться в сумочке.
Она почти всё лицо туда погрузила, я думал, сейчас писатель покажет фокус с исчезновением. И угадал! (Только исчезла не Елена Канарейкина, а её главное сокровище. Но это мы уже потом узнали.)
– А писателем я стала случайно. Как-то раз читала детскую книгу, говорю друзьям: ну и скукотища. Они мне отвечают: а ты напиши что-то лучше, а потом чужое ругай.
– И вы написали? – спрашивает Вовка.
– Написала. Не знаю, лучше ли, но зато теперь меня тоже можно ругать.
– А мы вас не будем ругать, – говорю, – вы необыкновенная. Улыбаетесь. Да ещё и в математике что-то весёлое нашли. А нам очень надо другу помочь с таблицей умножения.
– Без Андрюхиного подсказывательного печенья, – добавил Юрка.
– Что за печенье такое? – удивилась Елена Канарейкина. – Жалко, что я не знала о нём, когда книгу писала.
– А долго вы её сочиняли? – Антон аккуратно поправил чёлку, решил притвориться не-хулиганом.
– Три месяца.
– А что вас вдохновляло?
Я вдруг понял, что я оборотень. Только что Андреем был, а теперь – вылитый журналист.
– Мой любимый кот. Мы с ним большие друзья.
Вот, думаю, приду домой, Мурзиком вдохновлюсь, напишу книгу, и пусть её ругают. Эх, хорошо быть писателем!
Марь Пална о чём-то Елену Канарейкину ещё спрашивала, а я всё прослушал, потому что рисовал в тетради большую схему!
– Это ещё что такое, Андрей? – Марь Пална заметила, что я серьёзный и не клоунадничаю.
– Ничего. Просто я дело распутываю.
– Какое?
– Строю догадки, что пропало из сумочки Елены Анатольевны. Я сразу понял, что она что-то потеряла и не нашла. Поэтому и погрустнела.
Марь Пална вздохнула:
– Можно я ознакомлюсь с твоими догадками?
Я разрешил! Все должны знать мои гениальные мысли!
– Расчёска, духи, ручка, кошачий корм, арбузик, – стала читать Марь Пална. – Арбузик? Андрей, это же сумочка…
– Это женская сумочка, – отвечаю. – Папа говорит, в них леопарда можно засунуть. Может, это сумка-трансформер.
Писательница повеселела. Я думал, что из-за моих правильных догадок, а оказалось, что нет.
– Андрей, ты такой забавный. Можно я тебя сделаю героем своей следующей книги?
– А вы нам покажете книгу про весёлую математику?
Лидке не терпелось её увидеть. И мне тоже. Потому что весёлая математика – это как единорог: он забавный и никто в него не верит.
Писательница вышла к доске, взяла мел и говорит:
– Я сейчас нарисую одну страничку. Потому что сама книга пропала. Но, обещаю, скучать нам не придётся.
– Вот уж точно! – вскочил Юрка. – У нас теперь дело всей жизни – найти вашу книгу. Кого вы подозреваете?
– Я подозреваю себя. В рассеянности. Давайте мы найдём злодея, но сначала «подкормим» мозг интересностями.
– Я свой мультиками кормлю, ему нравится, – прочавкал Печенькин. – И яблоками ещё.
– А ты хочешь запоминать меньше, а знать больше?
Да мы только об этом и мечтаем! Уснул, встал утром, а в голове – умище! Тебе звонят, спрашивают: «Вы хотите стать президентом мира? Мы сейчас за вами подводную лодку пришлём».
Я не успел домечтать, потому что у меня чуть удивлялка не сломалась.
Елена Анатольевна, когда узнала, что мы вечно таблицу умножения забываем, нарисовала на доске две руки.
– Вы рисуете лучше, чем нейросеть! Она вместо пяти пальцев на руке калякает шесть, восемь или один толстенный, как копыто.
Светка перерисовывала руки в свою тетрадь – прямо поверх упражнения по русскому.
– Значит, я круче нейросети. Мне нужно ровно десять пальцев, чтобы открыть вам тайну правильной лени! Вас за неё хвалить будут.
– И Марь Пална будет хвалить? – спрашиваю.
– Конечно, она же тебе за рисунок носорога пятёрку поставила. – Печенькин смотрел на меня, как на маленького.
– Это не носорог был, а бегемот.
– Нет, это был совсем не бегемотый бегемот.
– Самый бегемотовый в мире! Просто – в костюме носорога. Понятно? – Я так обиделся на Печенькина!.. Зачем вспомнил про мой рисунок? – Ну не умею я животных рисовать. И цветы – тоже, а ещё – вазы, людей, дома. Зато солнышко у меня всегда самое лучшее и коты. Но коты – не просто животные. Они те же люди, только лучше, мурчальнее и теплее. Я потом расскажу вам про планету котов, которую придумал.
– Да ты настоящий писатель! – обрадовалась Елена Анатольевна. – Готов узнать страшный секрет умножения на девять?
Про
