Кощея опять дома не случилося. „Поедем, Марья Моревна!" — „Ах, Иван-царевич! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит!" — „Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу!" Собрались и поехали.
Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается: „Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?" — „Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял!"
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича, изрубил его в мелкие куски, положил в смолёную бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Марью Моревну к себе увез.
В то самое время у зятьев Ивана-царевича серебро почернело. „Ах, — говорят они, — видно, беда приключилася!" Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водой, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Ивана-царевича, перемыли и склали, как надобно. Ворон брызнул мертвой водой — тело срослось, соединилось; сокол брызнул живой водой — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: „Ах, как я долго спал!" — „Еще бы дольше проспал, если б не мы! — отвечали зятья. — Пойдем теперь к нам в гости!" — „Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну!"
Приходит к ней и просит: „Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал такого доброго коня!"
Вот Марья Моревна выбрала добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал: „За тридевять земель, в тридесятом царстве, за огненной рекою живет Баба Яга; у нее есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг света облетает. Много у нее и других славных кобылиц; я у нее три дня пастухом был, ни одной кобылицы не упустил, и за то Баба Яга дала мне одного жеребеночка". — „Как же ты через огненную реку переправился?" — „А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет!"
Марья Моревна выслушала, пересказала все Иван-царевичу и платок ему отдала.
Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к Басе Яге. Долго шел он не пивши, не евши, и попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: „Съемка я одного цыпленочка!" — „Не ешь, Иван-царевич! — просит заморская птица. — В некоторое время я пригожусь тебе!" Пошел он дальше; видит в лесу улей пчел. „Возьму-ка я, — говорит, — сколько-нибудь медку!" Пчелиная матка просит: „Не тронь моего меду, Иван-царевич! В некоторое время я тебе пригожусь!" Он не тронул и пошел дальше; попадает ему навстречу львица со львенком. „Съем я хоть этого львенка — есть так хочется, даже тошно стало!“— „Не тронь, Иван-царевич, — просит львица. — В некоторое время я тебе пригожусь!" — „Хорошо, пусть будет по-твоему!"
Побрел голодный; шел, шел — стоит дом Бабы Яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человеческой голове, только один незанятый. „Здравствуй, бабушка!" — „Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел — по своей доброй воле аль по нужде?" — „Пришел заслужить у тебя богатырского коня!" — „Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте!"
Иван-царевич согласился, Баба Яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься.
Только выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты и все врозь по лугам разбежались; не успел царевич глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он заплакал-запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, прилетела заморская птица и будит его: „Вставай, Иван-царевич! Кобылицы дома!"
Царевич встал, воротился домой, а Баба Яга и шумит и кричит на своих кобылиц: „Зачем вы домой воротились?" — „Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали!" — „Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам!"
Переспал ночь Иван-царевич, наутро Баба Яга ему говорит: „Смотри, царевич, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь — быть твоей буйной головушке на шесте!”
Погнал он кобылиц в поле, они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел царевич на камень, плакал, плакал да и уснул. Солнышко село за лес, прибежала львица: „Вставай, Иван-царевич! Кобылицы все собраны!"
Иван-царевич встал и пошел домой; Баба Яга пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: „Зачем домой воротились?" — „Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали!" — „Ну, вы завтра забегите в сине море!"
Опять переспал ночь Иван-царевич; наутро посылает его Баба Яга кобылиц пасти: „Если не упасешь — быть твоей буйной головушке на шесте!"
Он погнал кобылиц в поле, они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море — стоят в воде по шею. Иван-царевич сел на камень, заплакал и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: „Вставай, царевич! Кобылицы все собраны; да как воротишься домой, Бабе Яге на глаза не показывайся, пойди в конюшню и спрячься за яслями. Там есть паршивый жеребенок — в навозе валяется; ты возьми его и в глухую полночь уходи из дому!”
Иван-царевич встал, пробрался в конюшню и улегся за яслями, а Баба Яга и шумит и кричит на своих кобылиц: „Зачем воротились?” — „Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови!”
Баба Яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич взял у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону — и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький…
Поутру пробудилась Баба Яга — паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух в железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает! Прискакала к огненной реке, взглянула на мост и думает: „Хорош мост!“ Поехала по мосту, только добралась до середины — мост обломился, и Баба Яга чубарах в реку… Тут ей и лютая смерть приключилась!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
А Иван-царевич откормил жеребенка в зеленых лугах — превратился паршивый жеребенок в чудного коня! И вот приезжает царевич к Марье Моревне; она выбежала, бросилась к нему на шею: „Как тебя бог воскресил?" — „Так и так, — говорит. — Поедем со мной!" —
