— И как же, черт подери, нам звонить, чтобы отключить сигнализацию?
— Легко. Скажем приятелю, который сидит в аппаратной, что, если он не даст на номер, мы размозжим ему башку. «Да, кстати, дружище, когда будем отходить, прихватим и тебя на случай, если тебе вдруг взбредет в голову сообщить нам подложный шифр, по которому внезапно нагрянут легавые». Теперь подумай, станет он рисковать за пять фунтов в час?
— Гениальность твоего плана заключается в его утонченности, — произнес я, но Норрис слишком увлекся печеньем и меня уже не слышал.
— А мы действительно покупаем всю эту хрень? — спросил мой приятель.
— Если хочешь, можешь взять. У меня денег нет, — заявил я, и Норрис как-то сразу поник духом, словно ожидал, что мы закатим пир горой, когда выйдем из магазина.
— Еще один момент. Менеджер дневной смены, уходя домой, забирает с собой ключи от сейфа из офиса охраны. Так что придется их как-то у него отнять, прежде чем мы начнем запугивать народ. Что делать будем? Притащим его с собой?
— Нет, придется забрать ключи и покрепче его связать, да и всех, кто с ним будет, — тоже. Будем надеяться, в этот день он не соберется закатить вечеринку.
Норрис улыбнулся, как будто его заинтересовала мысль связать дюжину разодетых по случаю вечеринки человек. И, вероятно, так оно и было.
— Что будет, если ему все-таки удастся высвободиться посреди ночи? Тогда все мы окажемся в дерьме.
— Да, проблема. Но мы не можем выделить парня только для подстраховки, — размышлял я.
— Всегда ведь можно включить в команду еще одного члена.
— Об этом забудь. Мы и так уже вербуем половину проходимцев города. Остановимся на цифре восемь, ладно? Есть у меня идейка одна, как разрешить этот вопрос. На самом-то деле она пришла ко мне еще в тюряге, хотя и не подозревал, что когда-нибудь придется ею воспользоваться, — объяснил я. — Вот что мы будем делать: свяжем его, женушку и детишек, скажем, что одного забираем с собой в качестве гарантии. Предупредим его, что, если вздумает нас кинуть, киндеру конец. А чтобы крепче поверил, упомянем о том, будто где-то совсем недавно прочли, что за убийство ребенка в наши дни дают всего-то четырнадцать лет, тогда как двадцатка у нас уже в кармане, если нас загребут за ограбление.
— Что? — непонимающе вытаращился на меня Норрис. — Где ты это вычитал? Хрень это все, чушь собачья. Пришьешь кого-то при ограблении, и тебя пожизненно упекут за решетку. Не говоря уже о ребенке.
— Знаю я. Смысл — заставить его думать, что мы в это верим. То есть, если он будет считать нас достаточно тупыми, чтобы верить, будто, прикончив его сосунка, мы надеемся скостить себе шесть годков, то молиться будет, чтобы нам все удалось. И будет желать нам успеха еще больше нас самих, — разъяснил я Норрису.
Лично я, придумав сей план, счел его очень удачным: игра на особенностях психики и бездумной агрессии, а все в совокупности — искусный блеф.
— Ага, а вдруг нас заметут прямо на улице со связанным киндером в охапке? На фиг нам этот геморрой?
Прям «Трое мужчин и младенец».
— Не тупи. Заткнем глотку кляпом, запрем в спальне для гостей, когда убираться будем. Дети и работа — понятия несовместимые.
Норрис все обдумал и признал, что идея не так уж плоха. Определенно попытаться стоит, если лучше ничего не придумаем. Это меня некоторым образом задело. Если лучше ничего не придумаем? Да мой план в сто раз круче, чем дурацкое предложение с угрозой вышибить мозги из обреза. На сей раз я спустил ему это. Однако Норрис авторитет свой слегка подорвал.
Мы притормозили у фруктов и овощей, надругались над парой авокадо, после чего нагрузились апельсинами и персиками и двинулись дальше. Мы шли бок о бок, дружно толкая перед собой порядком потяжелевшую тележку, и какие-то дамы средних лет бросали на нас взгляды, полные любопытства.
— Все в порядке, мы — не гомики, — заверил одну из них Норрис, и, дождавшись, когда она покинет зону слышимости, мы продолжили.
— Так, значит, деньги точно будут там. И не выйдет так, что, открыв сейф, мы обнаружим в нем одни только книги жалоб и предложений? Не выйдет?
— Нет, клянусь. Там кипа банкнот. Все аккуратно сложены в мешки и перевязаны ленточкой. Монеты там тоже есть: по два фунта, по фунту, по пятьдесят пенсов, по двадцать… — Я вытаращился на Норриса, а тот продолжал перечислять мне все денежные единицы Великобритании: — В один пенни тоже.
— Действительно?
— То есть там где-то десять «штук» только монетами.
— Оставим мелочь, возьмем лишь по соверену и по полтиннику, иначе половина наших дурней погорит, пытаясь обменять железки на нормальные деньги, — резюмировал я.
— Да, вероятно, ты прав, — признал Норрис, и мы направились к крупам.
— Сможешь набросать для нас пару планов верхнего этажа и торгового зала, чтобы я чувствовал место? Отметь, где расположены камеры и, самое важное, где выходы. Если мы все-таки возьмемся за это дельце, нельзя допустить, чтобы хоть одна живая душа выскользнула из наших рук. Если мы не сгребем их в кучу, то загребут нас.
Пока мы бродили по магазину, я постоянно осматривался и отмечал для себя малейшие детали, которые могут оказаться значимыми в определенный момент: запасные выходы, тайные боковые дверцы — а они располагались повсюду. Раз уж мы хотим обеспечить себе безопасность, придется прочесать место сверху донизу в поисках «отставших», а уж потом только приступать к денежному вопросу. Или нет? Может, парни, ответственные за безопасность, смогут потом забрать бабки, пока остальные будут разбираться с заложниками. Вот моя идея: если ребята будут носиться по залу, производить достаточно шума и вести себя крайне устрашающе, кто бы там ни спрятался между полок, он все равно не посмеет высунуть оттуда нос, а мы выполним работу и благополучно свалим. Да, эта идейка получше будет. Меньше времени. Меньше риска. Нападаем неожиданно, пока все сбиты с толку и перепуганы, забираем свое и уносим ноги, не давая им возможности сообразить, что они упускают единственный шанс в жизни заслужить медаль, о которой так мечтали.
— Не волнуйся. Сегодня же днем начерчу тебе парочку планов. Только не оставляй их нигде на виду, — вымолвил Норрис, запуская руку в коробку «Голден наггетс» и набивая ими полный рот.
— Ой, я тебя умоляю! Давай не будем ставить под угрозу срыва ограбление на сотни тысяч фунтов из-за полпакета сухих хлебцев, — отчитал его я, выхватил пачку и бросил ее в корзину.
— Да не боись ты. Все так делают. Если ты все равно заплатишь на кассе, то всем плевать. И вот что я тебе еще скажу: некоторые прожорливые типчики довозят до кассы одни только пустые упаковки.
— Только вот оплачивать это мы не собираемся, так что уйми минут на пять свои кишки и начинай вести себя как профессионал, — процедил я. — Можешь бросить еще вот тот арахис. Ага, тот, что у тебя в кармане. Думал, я ничего не заметил? Давай-давай. Швыряй орешки в тележку.
