class="p1">– Нет… нет, – Алексей будто вслух размышлял сам с собой. – Я где-то ошибся. Возможно, вся эта видимость сразу и была нацелена на Тамару Григорьевну. С ней наверняка пытались договориться раньше, но она запаниковала лишь при настоящем падении курса… Она всю жизнь просидела на дивидендах, и как только почуяла, что может их потерять, предпочла избавиться от нестабильных акций и купить… да любые другие! Я еще в чем-то ошибся, но никак не могу уловить…
Он уже отчетливо бредил. Не просто зациклился, а утонул в болоте одних и тех же мыслей. В первый раз проигрывать сложно. А с его послужным списком такого провала и не ожидалось.
– Иди домой! Я скажу Петру Александровичу, чтобы отвез тебя! – отец далеко не всегда был бессердечным. А сейчас по отношению к Тавригину даже прожженный циник не смог бы отнестись равнодушно.
– Пап, я отвезу, – я уже поднималась со своего места.
– Давай, дочка, и проследи, чтобы он хоть что-нибудь съел.
Мне в самом деле хотелось поддержать Алексея и помочь ему хотя бы такой малостью. Но еще немаловажную роль сыграл тот факт, что отец временно позабыл о прилете Грегора Хольма. С минуты на минуту он об этом вспомнит… кому-то надо будет ехать в аэропорт, чтоб встретить бесценного гостя. И к тому моменту меня поблизости быть не должно.
На выходе из лифта Тавригин покачнулся, пришлось ухватить его за локоть.
– Эй, эй! Ты чего? – я спонтанно тронула его запястье, а потом прикоснулась ко лбу. – У тебя жар, что ли? Довел себя…
Он не отвечал – по всей видимости, чувствовал себя еще хуже, чем выглядел. Я вытащила его в холл. Ко мне тут же бросился Миша, подхватил нашего менеджера с другой стороны, а тот забубнил:
– Я пришел к вам победителем, а теперь меня под руки отсюда уводят…
– Ты бредишь, Леш, успокойся. Вот немного поспишь, и тебя так же под руки сюда вернут – не отвертишься!
Подошел Петр Саныч, спросил обеспокоенно:
– Нужна помощь?
– Не помешает… – я огляделась. Тавригин кое-как стоял на ногах. Что делать, если он прямо в машине отключится? – Отпустишь со мной кого-нибудь из ребят?
– Конечно! И в аптеку сбегают, если надо. Может, его сначала к врачу?
И Рома, едва только подошел, сказал:
– Ставлю на то, что Лариса Сергеевна затребует в помощники меня, бесценного.
Нашел он тоже время шутить. Хотя, по правде говоря, от сотрудников настоящее положение дел тщательно скрывалось, обычные охранники и представления не имели, на каком волоске от массового увольнения сейчас держатся.
– Эй, чудилка бесценная, я же тебя слышу! – я не удержалась от ответного сарказма. – Петр Саныч, я тут подумала, а Роман Витебский сегодня на смене? Вот бы мне его в помощники.
Дядь Петя шутить был не намерен, хлопнул Рому по плечу и указал пальцем на выход. Миша только вслед заметил:
– Только бы они Алексея Алексеевича не угробили, пока друг с другом драться будут.
Рома помог Тавригину забраться на заднее сиденье моей машины и сам сел рядом. Я выруливала со стоянки под их диалог:
– Алексей Алексеевич, в больницу или домой? У вас дома есть лекарства?
– Да перестаньте вы так подчеркивать мое состояние! Обычная простуда, я не собираюсь валиться в обморок!
– Это не простуда, Леш, а переутомление, – ответила я ему с уверенностью врача-эксперта. – Тебя еще позавчера шатало, я видела. Ты с тех пор хоть минуту лежал?
Голос подал Роман, которого, вообще-то, не спрашивали:
– О-о! Лариса Бергман у нас курочка-наседка? Как интересно узнать тебя с другой стороны. А то «приготовь мне завтрак», «купи мне хабанеро», «подержи мои вещи». Я уж решил, что ты умеешь только командовать.
– Привет, короткая память! Я тебя в Екатеринбурге омарами кормила!
– Видела бы ты при этом свое лицо – это была совсем не курочка-наседка…
– Потому что ты моей заботы не заслужил!
Тут и Тавригин замычал:
– Не орите, голова раскалывается. Но я не понял, какие у вас отношения?
– А вы с какой целью интересуетесь, Алексей Алексеевич? – неуместно рассмеялся Рома.
– Не такие, как ты подумал! – перекрыла его ответ я.
– Я-ясно, – протянул Тавригин. – Лучше бы я на своей поехал – все бы тише было.
«Бергман и Ко» купила для него апартаменты недалеко от офиса – вполне соответствующие его статусу. Я все никак не могла определиться – удобно ли нам вот так, без предупреждения, вламываться в чужое жилье? Но если у Алексея спросить прямо, то он заявит, что ему с самого начала наша помощь не требовалась. А вдруг у него там девушка?.. Что я несу? Откуда у бедняги возьмется девушка, если он днем и ночью на работе?
Зато Романа неуместность нашего визита не беспокоила, он уже в лифте без зазрения совести разглядывал зеркальные стены и присвистывал. И если там не сдерживался, то могу представить, какой восторг его настиг, когда мы оказались в квартире на шестнадцатом этаже: огромная гостиная с панорамными окнами и дизайнерской мебелью. Ничто настолько ярко не демонстрирует благосостояние, как подобное жилище, где даже самая мелкая вещица призвана служить общему цветовому ряду. Мне хотелось эту мысль подчеркнуть:
– Вот так Королевство заботится о своих ценных поданных, господин Витебский! Запомните. Авось пригодится.
Он же бровь приподнял и одним взглядом указал на Тавригина, как раз вытирающего со лба болезненную испарину:
– Ага, вижу. Алексей Алексеевич и месяца на вас не работает, а уже похож на труп.
– Заболел человек! С каждым может случиться! – возмутилась я.
– Так в некрологе и запишем…
– Ну ты и придурочный!
– А у тебя для всего найдутся оправдания.
Менеджер перестал шататься, сложил руки на груди и на секунду стал похож на самого себя:
– Во-первых, я тут, если вы не заметили. Во-вторых, Роман, я понимаю, что Лариса самолично уничтожила всю субординацию между вами, но это не значит, что можно переходить любые границы. Вам мало скандалов? Никто тут не опасается, что из вашей интрижки журналисты теперь все соки выжмут?
– Извините, Алексей Алексеевич, – невоспитанный охранник даже взгляд потупил. Только посмотрите на него – воплощенное смирение!
А Тавригин продолжил:
– В-третьих, вы оба свободны. Спасибо за помощь, дальше я сам. Если вы тут задержитесь еще на пять минут, то действительно придется писать для меня некролог.
На этих словах приступ смирения одолел и меня:
– Прости, Алексей! Но можно я за тобой хотя бы немного присмотрю? Приготовлю что-нибудь, пока ты спишь…
Он стянул пиджак и бросил на кожаное кресло:
– А то я не знаю, что сегодня Грегор Хольм прилетает из Швеции. Вот ты и ищешь предлог, чтобы долгожданную встречу оттянуть.
– Видишь, ты все прекрасно понимаешь! – обрадовалась я. – Я приготовлю куриный суп! А ты, Ромчанский, можешь быть свободен. Спасибо за помощь, или что-то вроде того.
Роману, по всей видимости, просто не хотелось возвращаться в офис:
– А кто продукты купит? Лекарства? Курицу, в конце концов.
Алексей устало отмахнулся от нас обоих и пошагал к спальне:
– Делайте что хотите. Только тихо, – в дверях развернулся и непривычно хитро ухмыльнулся. – И предохраняйтесь, пока ругаетесь. Нам Ларису Сергеевну еще замуж за Грегора выдавать. Если раньше он был просто инвестором, то сейчас у нас перед ним огромный долг с неизвестным сроком погашения.
Не будь он сам на грани исчезновения, я б его с лица земли стерла.
Окна во всю восточную стену открывали прекрасный вид на город. Ночью тут, наверное, потрясающе. Обстановка отличалась подчеркнуто педантичной чистотой: не удивлюсь, если Алексей даже домработницу не нанял – он производит впечатление человека, вокруг которого хаос сам собой рассасывается. Я отправилась за остров, отделявший кухню от гостиной, открыла холодильник. Он был забит ровными рядочками контейнеров – сплошные полуфабрикаты. Возможно, Рома не слишком преувеличил по поводу перегруженности Тавригина делами Королевства.
– М-да… Все-таки нужно сходить в супермаркет и купить курицу для супа…
– Только не говори, что в самом деле умеешь готовить. – Я вздрогнула, потому как охранник неожиданно оказался прямо за моей спиной.
Обвинение не полностью заслуженное – учиться хорошо готовить мне надобности не было, но простое блюдо, наподобие куриного супчика, даже я наколдовать сумею. Без оправданий и объяснений я отправила Рому за покупками. Хотя бы тут он перечить не стал.
До его возвращения бесцельно слонялась по квартире, осторожно заглянула
