Что я вообще делаю? Обижаюсь? Злюсь? Они ведь не виноваты! Ни рыжая эта, ни Олив! Это ты здесь — чужеродный элемент. Тебе ли так нагло «качать права»?
Робкое раскаяние начало пробираться в мою душу, но что-то властное и холодное, словно змея, начало сворачиваться в моей груди и нашептывать свое полуравнодушное «расслабься».
Вдруг у меня за спиной появился Олив. Он остановился, тяжело дыша, но я не хотела к нему разворачиваться.
«Змея» внутри меня неожиданно скрутила мою внутренность в бараний рог и охладила мое сердце до холодной насмешки. Я повернулась к брату с ухмылкой, от которой он — встревоженный и бледный — побледнел еще больше.
— Алекс, — пробормотал он. — Алекс! Ты… обижен на меня?
Моя ухмылка стала шире.
— Обижен? — голос прозвучал насмешливо. — С чего же мне обижаться, братец? Ты ведь не сделал ничего плохого…
Но в моем тоне звучала откровенная издевка. А Олив бледнел все сильнее до землистого оттенка лица.
— Алекс, я… навредил тебе… — в его голосе я услышала настоящее отчаяние. — Прости меня! Я не хотел…
Я сложила руки на груди, ощущая себя отвратительно довольной.
— Расслабься! Можешь и дальше заниматься нашей милой графиней. Она нуждается в тебе! Иди, Олив…
— Нет, Алекс! Я вижу, что ты не похож на самого себя! Алекс, прошу давай поговорим еще раз…
Я посмотрела на него с неожиданной злостью. Чего он от меня еще хочет? Я уже и так оставила его в покое! Я уже больше ничего не хочу! Пусть любит кого хочет, мне больше нет до этого дела!!!
Олив пошатнулся и сделал шаг назад.
— Алекс, — пробормотал он в ужасе. — У тебя красные глаза, как у Офелии… Алекс, проклятая болезнь настигла тебя…
Вдруг острая боль пронзила мою грудь и заставила схватиться за нее руками. Стало так горячо, словно в самое сердце вошел раскаленный кинжал. В глазах потемнело, и я провалилась куда-то в полную тьму…
Когда же я пришла в себя, то увидела перед собой… настоящего Алекса!
Под подозрением…
Под подозрением…
Я смотрела вперед и с удивлением понимала, что передо мной действительно настоящий Алекс. Изящное молодое тело мальчишки лет семнадцати. Лицо такое нежное, почти девичье, хотя и очень сильно похожее на Олива.
Вокруг нас какое-то странное свечение, окружающее размыто, мне трудно даже голову повернуть. Как-то странно себя чувствую, мне немного нехорошо…
Подождите-ка! Если я вижу Алекса, то… кто же теперь я?
С некотором трудом я поднимаю свои руки и вижу… очевидное эльфийское тело! Волосы до сих пор по пояс и сияют золотистой белизной. Ничего не понимаю!
Алекс делает несколько шагов вперед и останавливаются прямо напротив. Мы одного роста, потому что выглядим, как близнецы.
Это что, сон?
— Александра! — вдруг произносит он мое настоящее имя, и я решаю, что это действительно сон.
— Где я? — шепчу, а сама от любопытства протягиваю руку к его бледной гладкой щеке. Он такой реальный наощупь.
— Мне трудно тебе объяснить, — отвечает он, а в глазах его вижу какую-то неожиданную нежность. — Ты сейчас в том месте, где теперь нахожусь я. Это… Междумирье. Место, где нет ни времени, ни пространства…
У меня округлились глаза.
— Но почему ты здесь? Как это произошло? — восклицаю я, и меня вдруг начинает наполнять сострадание к нему.
— Я знаю немного. Но… я должен тебе кое-что рассказать. Эту информацию я почерпнул уже здесь, когда меня втянуло неведомой силой, а тебя притянуло в мой мир… Только здесь я понял, что был обречен. Если бы ты не появилась, проклятая болезнь уже бы полностью завладела мной навсегда. Но… ты заменила меня, и проклятие было приостановлено…
Его слова заставили меня нахмуриться и активнее пораскинуть мозгами.
— Так, давай по порядку, — сказала я, пытаясь сосредоточиться. — Итак, те странные шары, которые мы с тобой открыли, сделали с нами все это: тебя перенесли сюда, а меня — в твой мир… Постой! Я тогда чего-то не понимаю! Твоя душа вышла из тела и попала сюда, а моя душа вошла в твое тело, а это значит, что… в своем мире я умерла???
Я так сильно испугалась, что даже немного отшатнулась от него.
— Нет! Нет! — Алекс поспешно схватил меня за руки и тревожно посмотрел мне в лицо, так сильно напомнив мне Олива с его любовью. — Не совсем так! Мы не менялись душами. Ты попала в мой мир в своем собственном теле! Вот только… между мной и тобой существует какая-то непонятная мне связь, поэтому ты при перемещении взяла какую-то часть от меня, а я остался здесь с частью тебя, вот посмотри!
Он быстро отпустил мою руку, а потом подтянул рукав рубашки, показывая на сгибе локтя небольшое родимое пятно в виде сердечка. В моей земной жизни у меня было точно такое же!
Я ошеломленно слушала его и с трудом воспринимала происходящее.
— То есть ты хочешь мне сказать, что это тело, — я скользнула по локонам своих светлых волос и по совершенно плоской груди, — оно, что ли, мое собственное???
— Да! Оно трансформировалось под эту внешность, но осталось полностью твоим.
Я замерла в шоковом состоянии и долго переваривала услышанное. Мое собственное тело стало мужским??? Но… я не хочу так жить! Я хочу, чтобы оно стало обратно женским!!!
Вдруг все вокруг задрожало, и непонятное что-то, которое с трудом можно было назвать полом, заходило ходуном под нами. Я ощутила, что начинаю разделяться с Алексом. О нет! Мы так мало поговорили! На лице эльфа тоже возникло большое огорчение, но он успел крикнуть:
— Александра! Помоги моему брату найти Предназначенную Деву! Только через нее мы сможем победить проклятие нашего мира! Прошу, помоги нам всем!
Я видела, что в его глазах затаилось отчаяние, поэтому непроизвольно выкрикнула:
— Хорошо! Я обещаю!
Ой! В этом же мире опасно что-либо обещать! Но я не могла ему отказать. Он стал незримой частью меня, да еще и заперт здесь в этом странном месте… Как я могу ему не помочь?
Провалившись в темный омут, я еще какое-то время ничего не чувствовала, а потом… услышала голоса. Да у меня просто «дежявю»: рядом со мной, очевидно, разговаривали Олив и лекарь Брахман.
— Скажите, он сможет прийти в себя? — это голос Олива — трепетный и такой… родной! Я скучала по нему! Такое чувство, что меня очень долго не было.
Моя обида ушла. Да, признаю, это была обида. За отвержение. Глупая, эгоистичная и совершенно позорная обида. И я позволила ей захватить меня! Стало стыдно.
— Я очень надеюсь, — а это уже голос лекаря. — Травы, которые нам удалось собрать на Северной Стороне, очень сильно пропитаны магией. Они должны отсрочить проклятую болезнь на длительный срок…
Вдруг я ощущаю на своей щеке касание пальцев: Олив нежно поглаживает мое лицо, так что я непроизвольно вздрагиваю.
— Он… он очнулся! — его радостный мальчишеский крик разносится по комнате, а я невольно улыбаюсь: не могу удержаться. Он так рад видеть меня! Пусть, конечно, все же не меня, а своего брата, но… оказалось, что я все-таки чуточку его брат. Каким-то непонятным кусочком. Хотя тело все же не него, а мое собственное…
Ох! Какая путаница!
Приоткрываю глаза и вижу… Олив навис надо мной. Губы растянуты в улыбке, глаза подозрительно блестят. Во взгляде — счастье.
— Ты жив, Алекс! Ты… вернулся!
Я пытаюсь сесть. Это очень тяжело сделать, но Олив тут же подхватывает меня и приобнимает. В его объятиях так пьяняще хорошо, но… я все помню: с чувствами надо быть поосторожнее!
В течение последующего получаса меня отпаивают лекарствами и постоянно подбадривают. Я лежу в огромной дубовой кровати. Вокруг — пугающая роскошь настоящего дворца. Лекарь оставляет нас вдвоем.
— Это замок герцога Бланширского — Освальда Третьего. Мы здесь уже десять дней, — поясняет Олив, совсем уж беспечно поглаживая меня по плечу. Я стараюсь не реагировать на его нежные движения, но они меня почему-то заводят.
Тут до меня доходят слова, которые он сказал.
— Десять дней? — изумленно шепчу я, забыв и о его руке, и о поглаживании. — Я лежу десять дней?
— Тринадцать, — добавляет Олив. — Ты очень… меня напугал…
Эти слова он произносит приглушенным шепотом, а потом позволяет мне лечь на подушку, а сам наклоняется надо мной и смотрит мне прямо в глаза.
— Алекс! На нас воздействовали ментально! Всю дорогу, пока мы двигались сюда, нас атаковали невидимой ментальной силой. Лекарь Брахман,
