ещё раз всё проговорить? Всегда любил систематизацию фактов и чёткий план действий. — Некий праздник, высвобождение силы… Артефакт, необходимый для совершения обряда.
— Да, да!.. — глаза Миранды загораются. — И ритуал, чтобы пробудить сущность всех похищенных драконов. Всё сходится! Думаю, что именно я и есть недостающая подсказка, Сир! Ключевое звено.
Я уже и сам догадался, но не хотел произносить вслух, рисковать той, кого так долго ждал. Той, ради кого провёл три года под пытками. И теперь должен отпустить своё счастье туда, навстречу смертельной опасности? За три года галдурцы не дали повода думать, что в их культуре сострадание в почёте. Беспринципные, когда дело касается достижения цели, жестокие и амбициозные до фанатизма. Мири не должна туда возвращаться, но если я хочу спасти сородичей, то вот он выход. Единственный и при этом настолько мне противный, что скулы идут драконьей рябью.
— Моя магия… если я вижу истинную суть вещей, то могу, наверное, помочь остальным это увидеть? Драконам тоже?
Исключительно редкая магия. Нам невероятно повезло с ней. Кто знает, удалось бы миновать барьер без этого? Столько уже сделано на пути к освобождению драконов, а я застрял на мысли о необходимости отправиться на Галдур с Мирандой.
— Нужно узнать, какой артефакт используют маги, чтобы привязать дракона и наездника, — не все расы чувствуют истинность. Причём, даже те, кто чувствуют, ощущают её иначе. Не так, как мы. При этом дракон и наездник за время общих тренировок становятся единым целым.
— Это может быть и ещё один ритуал…
— Значит, давай искать ритуалы привязки.
— Кроме истинности?… — И нам на стол с грохотом падает огромная книга. По виду ей вообще несколько сотен лет.
— А вот и наша новая подсказка.
Глава 17
Мири пододвигает к себе книгу, проводит тонкими пальчиками по корешку, а я ловлю себя на том, что хочу, чтобы она так коснулась меня. Нежно, осторожно, почти невесомо…
— Что там? — тряхнул головой, отгоняя жаркие мысли.
— «Ректор на поводке или…» написано… — хмурясь, отзывается моя девочка. — Дальше не видно, буквы стёрлись, не разобрать. Что-то вроде «учить» и ещё «жить». Непонятно…
— На поводке, говоришь? — хмыкаю, цепляясь за первую часть названия. — Повезло, что не на цепи.
Мири поднимает на меня глаза, и я моментально начинаю сожалеть об этой шутке: столько горечи и боли плещется в её взгляде. Чувствую, она винит себя. За невольную сопричастность, что не догадалась и не помогла…
Не хочу, чтобы страдала из-за этого и, тем более, брала на себя вину за содеянное соплеменниками! Миранда самая чистая, самая прекрасная, самая сострадательная из всех галдурцев. Хочу прижать ее к себе, укрыть от всех невзгод, прогнать боль и тяготы, укутать в жаркие объятья и не отпускать, но помню о данном слове и сдерживаюсь, хотя мне непросто.
— Ты не виновата! — тянусь к ней, накрываю лежащую на книжной обложке маленькую ладонь своей.
Она грустно вздыхает, смотрит так, словно хочет что-то сказать… Сердце замирает, внутри пульсирует робкая надежда, что это то самое, важное для меня, что Мири поняла, приняла, призналась себе в собственных чувствах и готова их озвучить.
Книга под нашими ладонями начинает мерно вибрировать, обложка толкается в ладони. Слова, что, казалось, так хотели быть высказанными, остаются не произнесёнными.
Вздыхаю, глядя на то, как Мири следит за шуршанием страниц, а затем утыкается взглядом в книгу, хмурится, быстро пробегая по строчкам.
— Кажется, это то, что нам нужно, — произносит она на выдохе. — Вот, послушай…
'— Совесть есть? — пророкотал обмотанный полотенцем брюнет.
— У меня? — не поняла я посыла.
— А страх? — он стал наступать, поигрывая покатыми грудными мышцами. — Это же надо, пробраться к ректору в ванную комнату, будучи студенткой! Отчислю…
— А я не студентка! — выпалила отступая. Хотелось добавить: «Уже!» Но не стала, по переменам в мужской мимике поняла, что фраза моя сделала только хуже. Попыталась исправить ситуацию. — Но очень хочу ей стать!
Мужик закатил глаза, скривился. Опять что-то не то? Ну не молить же: «Дяденька, отпустите! Я тут случайно!»
— И сейчас начнётся рассказ об огромной магической силе, которой ты владеешь, — прищурился он. — А в самом конце будет маленькое «но»: не двуликая!
Что? Магия?
— Магии нет, — бросила я, почувствовав, что упёрлась спиной в дверь, и старательно попыталась нащупать ручку. — Но тоже очень хочу!
Мужчина округлил глаза. Я заметила, как в них заплясали искры и, клянусь, зрачок стал вертикальным как у… рептилии!'
— Зрачок вертикальный! — отрываясь на секунду от чтения, обращает моё внимание на эту деталь Миранда. — Он — дракон!
И даже не дождавшись моего кивка, увлечённо, с азартом напавшей на след гончей, продолжает читать вслух.
'— Вон! — рявкнул он, шагнув ко мне. Злой, как тысяча чертей!
Я аж на месте подпрыгнула! Отступать было некуда, перепугалась знатно, глаза зажмурила, руки вскинула вверх, вскрикнула. Вспышка, треск, запах жжёного…
— Ты что натворила, моль белокурая⁈ — прохрипел напряжённо мужской голос.
Это он на цвет моих волос сейчас намекает⁈ Моль? Сам моль! А я натуральная блондинка, между прочим! Один глаз приоткрыла и увидела, что шею этого разъярённого самца оплетает какая-то странная, полупрозрачная, вроде как магическая верёвка, конец которой держала я.
Это ещё что за напасть?
— А что я? — попыталась отпустить верёвку, потрясла рукой, но она будто приклеилась!
— Еще спрашиваешь? — рыкнул брюнет.
— Спрашиваю, конечно! Потому что не понимаю, что происходит! — постаралась не показывать страха, потому что помнила: хищник его сразу учует. А передо мной точно был хищник, и ещё какой! Нутром чуяла!
— Не понимаешь? Вот как⁈ — зашипел на меня мужик. — Ну что ж, тогда поздравляю, мечта твоя сбылась, ты теперь — студентка! Потому что умудрилась связать себя ритуалом со мной, ректором Академии, и выход с территории тебе закрыт! Учиться будешь! Ясно⁈'
— Она его связала с собой, понимаешь? — отрываясь от книги и глядя на меня, произносит Миранда.
Киваю. Да, выходит, что девушка из книги смогла магически прикрепить к себе дракона. А ведь говорила, что магией не обладает и вдруг… Может быть, галдурцы тоже с помощью образования связи наездников и драконов восполняют угасающую в их народе силу?
— Надо узнать подробнее, что это за ритуал…
После этих слов книгу охватывает лёгкое свечение, страницы снова начинают сами собой перелистываться с шорохом. Терпеливо жду, ощущая: мы совсем близко подобрались к разгадке.
Наконец шелест прекращается. Мы с Сиром наблюдаем, как последняя страничка медленно опускается, открывая нам новую подсказку.
'Я совершенно не понимал, что на меня нашло. Выплеснутый в кровь адреналин? Страх быть пойманными? Близость
