давай хотя бы ты окажешься милым и добрым парнем, самый большой недостаток которого — работа в инквизиции.
У нас ничего не выйдет. Инквизитор и ведьма — слишком пошло и глупо, это парочка из дешевых любовных романов, а не реальной жизни. Но одна мысль, что где-то есть парни вроде Гаса будет греть и поддерживать меня.
— Куда отправимся? — спросил он.
— Туда же, где нашли Дженни. Если проверять, то все до конца.
* * *
Пока добирались к Черному Ручью погода окончательно испортилась. С неба хлестал дождь, а ветер почти сносил машину с дороги. Настоящий ураган, пусть и не такой разрушительный, как случалось ближе к побережью.
Мег почти не реагировала на погоду, просто держала перед собой листок и беззвучно шевелила губами.
— Уже колдуешь? — осторожно спросил Гас.
— Учу наизусть. Не с бумажки же мне читать, так и сгореть можно или сжечь кого-нибудь. А вашей святой инквизиции только дай повод — вцепитесь клещами и уже не отпустите.
— Я думал, такой опытной и могущественной ведьме все равно, откуда читать заклинание.
Мег посмотрела на него, как на умалишенного и тяжело вздохнула:
— Диплом физика-ядерщика не дает тебе индульгенцию носить урановые бусы. Напротив, если ты толковый физик, то точно не будешь так делать. А я не буду читать текст такого ритуала с листа.
Спорить с ней не хотелось, хотя Гас помнил содержание. Странный стих о ветре, травах и росе, ничего зловещего или магического, наткнешься на такой в соцсетях — и не задержишь взгляд. Но Дженни он убил быстро и надежно, как самое эффективное оружие. Вдруг все же не оно?
Гаспар сомневался все время, пока они ехали, даже тогда, когда Мег первой вышла из машины и отправилась к внешнему кругу кромлеха. Такая маленькая, ссутулившаяся от холода фигура, укрытая безразмерным балахоном ветровки. Дождь хлестал по ней, а ветер трепал волосы.
Лист с описанием ритуала она оставила на сиденье, Гас подобрал его и тоже выскочил наружу, не прихватив зонт. Мокнуть глупо, но бегать за Мег с ним — еще хуже, как и стоять в сухости, пока мокнет девушка.
Она как будто вообще не замечала дождя. Добралась до того места, где нашли Дженни, и сдернула капюшон. Издали казалось, что она просто стоит на месте, но когда Гаспар подошел ближе, увидел, как шевелятся ее губы.
…Пусть ветер речной растреплет мне косы,
Высохнут слезы росой по утру,
И пусть горевать о тебе слишком поздно,
Цветами на поле я прорасту…
Слова Гас помнил, хотя и не пытался заучивать их, как Мег. Скорее сказывалось музыкальное образование и привычка запоминать много всего. Он мысленно повторял слова, смотрел на дождь и стоящую под ним Мег и представлял Дженни на ее месте.
Такая молодая. Зачем она связалась с магией? Чего хотела добиться?
…Стало не властно надо мной одиночество,
Звезды расскажут секреты твои.
Нашептывать имя больше не хочется,
Сердце разорвано от черной любви…
Точно, как он сразу не догадался. Где-то был парень, который нравился Дженни, но она побоялась ему об этом сказать. А может быть и сказала, но тот отказал ей или посмеялся над чувствами странноватой девушки. Она же не решила поискать свое счастье другим путем и наколдовать себе любовь.
Или другую внешность для себя. Друзей. Магическую силу. Сколько ни гадай, но верный ответ Дженни унесла с собой в могилу. Но это и неважно, главное — не допустить такого в дальнейшем.
Гаспар уже промок до нитки, но пока не чувствовал холод, только жар, идущий изнутри. Надолго этого не хватит, дождь и ветер сделают свое дело, но пока он был слишком увлечен происходящим, чтобы бежать отогреваться в машину. Внезапно Мег шагнула в сторону и развела руки, затем еще раз, словно бы танцевала с кем-то невидимым.
Она повторяла слова того странного стиха-заклинания и кружилась по поляне, не пересекая линию кромлехов и не доходя до Гаса. Постепенно ее слова становились громче, движения резче, и воздух будто густел там, где проходила Мег.
Вокруг нее уже не шел дождь, он обходил их поляну. Даже ветер не пересекал ту линию, которую в танце очерчивала Маргарет. Словно бы природа и та боялась соприкасаться с силами, служившими ведьме. А она не обращала на это внимания: все пела и двигалась по кругу, а трава под ее ногами рассыпалась невесомым пеплом.
Пальцы Мег светились сиреневым, как и ее глаза, придавая ведьме пугающий вид. Черные волосы разметались на ветру и будто жили своей жизнью. Казалось, что нечто чужеродное, древнее и злое вдруг решило сбросить облик обычной городской девчонки и теперь медленно восставало, расправляя до того сжатые суставы.
Магия клубилась, искрилась и наполняла пространство. Ее было так много, что светиться начали даже камни, а следы Мег проявились на земле и прорастали в стороны причудливой вязью. Внезапно они вспыхнули, уходя ввысь столбом сиреневого света.
Гаспара отбросило энергетической волной, а когда он подскочил на ноги и поспешил к Мег, то почти сразу замер: рядом с ведьмой прямо на земле сидела еще одна девушка. Яркая, темноволосая, в типично ведьминской одежде: черном обтягивающем платье, остроконечной шляпе и с целыми гирляндами разного рода украшений. Ее неестественно длинные и черные ресницы недоуменно хлопали, рот округлился, а пальцы то и дело хватали воздух.
— Ну что? — Мег подошла и чуть склонилась над ней. — Хороший ритуал? А ты продаешь его по три сотни в составе своего курса. Нравится эффект?
— Вы с ума сошли? А-а-а, — она медленно встала и отряхнула платье. — Это розыгрыш, да? Снимаете меня? И… гипноз? Нужно было согласовать все с моим агентом, я не сотрудничаю с блогерами у которых подписчиков существенно меньше, чем у меня. Или с региональными телеканалами.
— У ведьм бывают агенты? — удивился Гас. — Погодите, вы та самая Айлиша, которая продает курсы по развитию магических резервов?
Она сразу же поправила волосы и выпятила вперед немаленькую грудь, подчеркнутую слишком откровенным декольте.
— Конечно у меня есть агент. Вам нужно было связаться с ним и уточнить все детали сотрудничества, а не тащить сюда. Хотя бы представляете, сколько стоит час моего времени? А сколько ушло на мой перелет в эту глухомань?
— Секунд семь-десять, — пожала плечами Мег. — Говорю же — хороший ритуал. Был. Но ты взяла начало от него, прилепила другое, совсем неподходящее окончание, от этого набранной в начале энергии просто некуда деваться. Я сбросила ее и притащила тебя в наш гостеприимный Черный Ручей, а вот Дженни, одна из твоих подписчиц, сгорела заживо.
— Бред, — отмахнулась она. — У моих видео и книг тысячи поклонников по всему миру, еще ни у кого ничего не случилось.
Айлиша тут же осеклась и бросила несколько быстрых взглядов по сторонам, наверняка боялась тех самых камер. Еще бы, такое признание удивило бы ее подписчиков. Отличное открытие скрытых магических резервов, которое ни разу не сработало.
— Или они вам не сообщали, — заметил Гас и подошел к ней ближе.
Сейчас самозванная ведьма выглядела испуганной, но еще хваталась за свое положение в обществе и благополучие. Не верила, что все происходит на самом деле, ждала, как из-за валунов выскочат другие члены съемочной группы и расскажут о розыгрыше.
Только здесь было всего трое. Одна настоящая ведьма, одна самозванная и инквизитор. Такая себе компания.
— Все вопросы к моему агенту и адвокату, — выложила она последний козырь.
— Боюсь, это не сорванное выступление и не штраф за парковку, — Гаспар все же вытащил свое удостоверение и представился. — И вам придется пройти со мной.
— Вы не знаете, кто мой адвокат! — выпалила она дрогнувшим голосом. — У него такие связи.
— Да святая ж ты инквизиция, — выругалась Мег, — ты не понимаешь, да? Это у них таки-и-ие связи, а у тебя — несколько прихлебателей, которые сбегут, чуть запахнет ладаном.
Эпилог
Слова Маргарет оказались пророческими: буквально через пару дней ведьма, учитель и блогер Айлиша попросту исчезла. Инквизиция смела все ее группы, чаты, видеозаписи и прочее. Книги массово изымали из оборота, а одно их хранение тянуло на солидный штраф.
И пусть большинство своих обрядов и заклятий она просто выдумала, но не брезговала и вдохновляться чужими наработками. На ее беду, среди тех хватило и настоящих, отчего претензии инквизиции только росли. Подробностей дела Гаспар не знал, но, судя по всему, из застенков ее выпустят не скоро. И с парой фенсов в кармане, как мрачно пошутила Мег. Ее нелюбовь к инквизиции только крепла, несмотря ни на что.
История ее семьи и прошлого прорыва
