меньшевиков-ликвидаторов. — Меньшевики и Троцкий, который по своим взглядам и есть самый настоящий меньшевик-ликвидатор, слепо копируют социал-демократические партии Второго Интернационала, и, думаю, переубеждать их, доказывать им, что они заблуждаются, бесполезно. Горбатого могила исправит. Меньшевики и не заблуждаются вовсе. Они преднамеренно вползли в рабочее движение, чтоб подчинить его себе, буржуазии и паразитировать на нем: это ведь легче и безопаснее, чем драться на баррикадах. Им нужна своя партия. Своя, а не наша. А мы отнимаем у них рабочих — вот они и бесятся. Ведь они считают себя умнее всех. Всячески стараются присвоить себе марксизм, и только себе, чтоб распоряжаться им по своему усмотрению. Они все — теоретики, эрудиты, умеют подтасовывать факты, туманить мозги — только раскрывай уши, мотай на ус. А мы — «серая масса». А если уж завязывается драка, они стоят и потирают ручки, ждут, когда обе стороны выдохнутся, чтоб продиктовать им свои условия, воспользоваться результатом. Деритесь, мол, ребята, а пышки все равно достанутся нам. Вот они и есть пенкосниматели, все эти ликвидаторы. Новая форма эксплуатации рабочего класса, околпачивание.
«Суровый мужик, — отметил тогда Валериан про себя, — логика железная. Вот тебе и современный пролетарий...»
Прояснить фигуру Троцкого до конца помог Валериану его старый знакомый Слонимцев.
Они встретились в тот день, когда в Нарым прибыла новая партия ссыльных. Им нужно было помочь разместиться по квартирам.
И вдруг к Валериану вразвалочку подходит Слонимцев, в приличном пальто, в шляпе, с тростью. Насмешливо щурит слегка близорукие глаза, на губах улыбка. Лицо выхоленное, вид самоуверенный, вроде бы не в ссылку приехал, а так, решил поглядеть, что тут происходит. У ног — большой чемодан черной кожи, обитый бронзовыми гвоздями.
Слонимцев откровенно обрадовался, увидев среди встречающих Валериана. Видно, путешествие на пароходе все-таки надоело ему, хотя и не утомило.
— Ба, ба, знакомые все лица. Куйбышев!.. Давно? А меня сцапали, сам не пойму за что. От беды бежал, да на другую напал. Вроде бы особой революционности за последнее время не проявлял. Убеждаюсь в глупости нашей жандармерии и полиции.
— Надобно жить, как набежит. А вы все в меньшевиках ходите?
Слонимцев замялся:
— Как вам сказать... Я член Венского клуба.
— Ага, понимаю. Троцкист! А я думал, что вы по-прежнему мартист и дантист — имею в виду господина Дана.
— А разве существует такое название для сторонников Троцкого? У Троцкого нет своей партии. Он стоит над фракциями и мечтает создать единую легальную партию, куда вошли бы все фракции и все направления марксистской мысли. Нужен марксистский центр, который будет выступать нейтрализатором между правым и левым крылом партии. Ведь наши разногласия можно легко уладить.
Валериан усмехнулся:
— «Сторговаться»?
— Вы не верите?
— Почему же? Значит, марксистский центр? Ну наподобие Второго Интернационала во главе с Каутским? А место Каутского у нас, в России, займет Троцкий? Так?
— Ну хотя бы. А почему бы и нет? Почему вы считаете, что Ленин может быть лидером партии, а Троцкий нет?
— Смотря какой партии. Во всяком случае, к партии пролетарской революции и диктатуры пролетариата Троцкий никакого отношения не имеет и не может иметь.
— Почему?
— Да хотя бы потому, что он не верит ни в пролетариат, ни в его революцию.
— Откуда вы взяли?
— Из высказываний самого Троцкого: я ведь кое-что почитываю и сопоставляю.
— А все же?
— Зачем повторять то, что вам и без меня известно. Он ведь метит в ведущие лидеры, и для него это на первом месте. Это цель. Остальное — средство.
— Да, Троцкий задумал себя как ведущего лидера рабочего движения в России, — согласился Слонимцев. — И он станет им — поверьте мне. Это нужно понять и оценить. Он — крупная фигура.
— Вот именно, «задумал», преднамеренно избрал политическую карьеру, убедившись на опыте Каутского и иже с ним, что неплохо заявить себя лидером, представительствовать от пролетариата России, говорить от его имени, шантажировать капиталистов угрозой революции, выторговывая для себя государственные посты: мол, я распоряжаюсь огромной силой, и если захочу, то напущу ее на вас. Кошелек или жизнь?! Ну, по примеру Каутского. Или того же Мильерана. Ведь можно в конце концов получить и министерский пост, например. Недурно, а? Надеть царскую ливрею...
— Не вижу в том ничего дурного. Сторонники Жореса оправдывают шаг Мильерана. Сторонники Бернштейна и Каутского — тоже. Не забывайте: Лассаль не гнушался встречаться с Бисмарком, а свои сочинения до конца жизни посылал железному канцлеру.
— Лассаль, говоря нынешним языком, использовал легальные средства борьбы. Требуя от Бисмарка всеобщего избирательного права, он тем самым разоблачал так называемый «социализм» Бисмарка, который всегда имел целью, по утверждению Меринга, морочить рабочих нищенскими подачками, для того чтобы они, подобно придворным лакеям, были покладистее и больше позволяли по отношению к себе. Вот такой же нищенский и лакейский «социализм» и у вашего Троцкого. Ведь все знают его отношение к рабочим, он называет их «незрелым пролетариатом», «серой массой», «ленивыми животными». Я, например, не могу представить себе, чтобы Ленин столь барски-пренебрежительно относился к труженикам. Ну а что касается Троцкого, то еще Гегель говорил: «Что́ человек делает, таков он и есть».
Слонимцев досадливо поморщился:
— Вы придаете значение пустячкам. Троцкий экспансивен, у него холерический характер. Но что касается бисмарковского «социализма», то лучше уж такой, чем никакого. Пролетариат еще не созрел до того, чтобы управлять самостоятельно. Ему нужно не учение, не марксизм, ему нужна религия, та самая социалистическая религия, над созданием которой трудятся Богданов и его единомышленники — большевики, кстати.
— Были. Теперь богоискатели и отзовисты.
— Не хочу спорить. Меня всегда забавляет ваша ортодоксальность, Куйбышев. А ведь, казалось бы, вы, как выходец из дворянского класса, должны были бы обладать определенной утонченностью. Вы сразу же разложили все по полкам: ликвидаторы, отзовисты, троцкисты, ревизионисты, богоискатели и так далее. Все мы ищем своего бога. Так было и так будет. Вы слишком мало придаете значения нравственной стороне дела. А ведь Троцкий прав, когда говорит, что социал-демократическая партия связана воедино не внешним принуждением, не партийной дисциплиной, а нравственной связью.
— Без уплаты членских взносов и выполнения устава?
— Не понял.
— И не поймете. Ну какая у нас с вами, Слонимцев, может быть нравственная связь? Объясните, за какие такие дела вы сюда угодили?.. То-то
