и стал играть с собакой.
Баторий не заставил себя долго ждать. Его лицо выражало решимость и волю, что несколько приободрило королеву. Она просто и ясно изложила ему, в чём дело, и потребовала его совета.
Баторий объяснил, что дворянство недовольно главным образом тем, что давно не созывался сейм. Король должен был бы опередить воеводу Заполию и созвать сейм; народ всегда готов следовать по законному пути. На заседаниях сейма дворянство могло бы изложить свои жалобы, а король — высказать свои требования.
Королева немного подумала и одобрила совет Батория, но добавила, что сама будет наблюдать за этим сеймом.
Секретарь тотчас же написал указ о созыве сейма на восьмое сентября, и Людовик подписал его. Королева имела ещё долгое совещание с палатином, и тот удалился в полном восхищении умом молодой женщины, управлявшей Венгрией.
Несколько времени спустя, Мария появилась в зале заседания суда, находившемся в противоположной стороне замка и соединённом подземным ходом с башней.
Это было тёмное помещение без окон, освещённое лишь двумя факелами. У одной стены стояло пять стульев для судей, далее находились столик для писца и узкая скамья для подсудимых.
Из зала шла дверь в узкое помещение, где подсудимые ожидали судей. На противоположной стороне находились дверь в камеру пыток и вход в обитое красным сукном помещение, посреди которого возвышался красный же эшафот.
Зал суда соединялся с замком подъёмной дверью. Королева, в чёрном бархатном платье, вошла в это мрачное помещение в сопровождении одного только пажа; она постучала в дверь передней, и из неё вышли судьи в чёрных одеждах, сопровождаемые писцом. Затем Мария стукнула в дверь помещения, где находились обвиняемые. Оттуда появился Цетрик и доложил, что обвиняемые, закованные в цепи и охраняемые тюремщиками, ожидают приговора. Мария приказала ему удалиться и вышла в соседнюю комнату; обвиняемые один за другим представали перед судом. Они гордо и хвастливо рассказывали о столкновении с королевской стражей, вовсе не предполагая, что их может постигнуть наказание. Один из них, красивый молодой человек, Стефан Борнемиса, от имени всех потребовал освобождения и угрожающим тоном заявил, что доведёт это дело до сейма и пожалуется на короля и королеву.
Суд приказал увести обвиняемых и начал допрос свидетелей: Гавриила Перена и четырёх солдат. Их показания совершенно совпадали с показаниями подсудимых. Свидетели были удалены. Суд приступил к совещанию и, справившись в своде законов, висевших на стене, вынес приговор; королева ещё раньше положила на стол лист бумаги за подписью короля, заранее утверждавшей приговор.
Подсудимые были снова введены в зал, и писец монотонно прочёл им приговор: все обвиняемые присуждались к смертной казни мечом, которая должна была совершиться немедленно.
Впечатление, произведённое на подсудимых этим приговором, было ужасно. Все они побледнели как полотно, некоторые упали в обморок, другие проклинали суд, потрясая цепями.
Борнемиса приблизился к судьям и, сжав кулаки, воскликнул:
— Вы умеете только убивать, но не судить! Берегитесь и бойтесь мстителя! Заполия отплатит вам!..
В эту минуту в зал вошла королева, находившаяся во время суда в соседней комнате. Она величественно подошла к обвиняемым и повелительно спросила:
— Вы знаете меня?
Никто не ответил; обвиняемые с изумлением смотрели на неё.
Борнемиса отступил назад. Тогда она ещё раз спросила:
— Вы знаете меня?
Тут один из обвиняемых, старый дворянин, бросился перед ней на колени и воскликнул:
— Пощади, королева!..
Все осуждённые последовали его примеру. Только Борнемиса остался неподвижно стоять на своём месте.
— Пощадить? — резко и холодно проговорила королева. — За что? За оскорбление моей стражи? За ваше упрямство? Я прикажу отрубить вам головы, если захочу!
Гробовое молчание было ответом на её слова.
— Ваши мольбы и унижение после чрезмерного высокомерия, — продолжала она, — не склонят меня к милости. Для вас есть только одно средство к спасению. Вы должны под присягой открыть мне замыслы вашей партии и воеводы и ответить на все мои вопросы...
— Мы сознаемся во всём, ответим на все! — воскликнул старик.
— Мы скажем всё, что мы знаем, — подтвердили другие.
Борнемиса молчал.
Мария пристально взглянула на него и спокойно спросила:
— Ты предпочитаешь эшафот?
Борнемиса потупился и молчал.
Королева сделала судьям знак удалиться; осуждённые были также уведены. Она осталась наедине с Борнемисой. Молодой человек побледнел и вздрогнул. Королева прислонилась к стене и наблюдала за ним.
— Вы — единственный мужчина среди этих трусов, единственный умный среди глупцов, — произнесла она. — Будете ли вы говорить?
Борнемиса гордо поднял голову и ответил:
— Я ничего не скажу.
— Ты предпочитаешь эшафот?
— Да, — ответил он.
— Тогда, — сказала она, — есть ещё средство.
Борнемиса с ужасом взглянул на неё.
— Пытка! — воскликнула Мария и топнула ногой.
Дверь в камеру пыток отворилась, и вошёл палач, одетый в красный суконный костюм, с красной маской на лице.
Борнемиса дрожащим от волнения голосом проговорил:
— Я ничего не скажу.
Королева усмехнулась коротким, сухим смешком.
— После пытки заговоришь. Лучше признавайся добровольно! Ты меня не знаешь; я тверда как камень. Не жди пощады, предупреждаю тебя!
— Я ничего не скажу, — повторил Борнемиса.
— Слышишь! — холодно проговорила королева, обращаясь к палачу. — Научи его говорить!..
Она подвинула стул и села, не спуская взора с молодого человека.
— Он у меня заболтает как сорока, — воскликнул палач.
Его помощники расхохотались и бросились к Борнемисе, который, несмотря на сковывающие его цепи, пытался защищаться. Они бросили его на землю, сорвали с него одежду и втолкнули в камеру пыток.
Королева последовала за ними. У дам шестнадцатого столетия были крепкие нервы; они спокойно смотрели, как сжигали еретиков на костре и казнили мятежников.
— Скорей, — воскликнула Мария, — я начинаю терять терпение!
— Сейчас, «дева» всё устроит! — И с этими словами палач отдёрнул занавеску.
Борнемиса с ужасом увидел женскую фигуру из железа, всё тело которой было усеяно мелкими остриями и зубцами. Палачи уже подняли его, чтобы заключить в её ужасные объятия, но в этот момент Борнемиса воскликнул:
— Пощадите!.. Я всё скажу!
Королева презрительно усмехнулась.
— Все, как один, — пробормотала она, — хвастуны и трусы. Когда же наконец найдётся настоящий мужчина?
Не взглянув на Борнемису, она вышла, приказав дать ему другое платье и снова надеть на него цепи.
Её повеление было быстро исполнено. Королева села у стола. Палачи привели молодого человека и снова удалились. Борнемиса не решался поднять глаза.
— Отвечай подробно
