могу решить проблему острова Гнурь и уничтожить Отголосок алтаря. — Он слышит мои слова, но, видимо, не способен их воспринять, сидит и только моргает своими прекрасными очами. — Вопрос цены.
— А? — Переспрашивает меня эльф, у которого вино течет из бокала на его шикарные одежды, но он этого не замечает.
Специфика Знаков достижений в том, что посторонний видит только сам факт достижения, но знание о том, какие бонусы даёт достижение, стороннему зрителю недоступно. Лариндель банально не знает о моём иммунитете к любым болезням, даже если это Чума мифрильного ранга. И нет, я не безумец, которого загнали в угол, и он цепляется за самую несбыточную надежду. Мне и правда по силам зачистить Осквернённое подземелье!
В чём отличия Железного данжа, населённого гоблинами, от такого же, но Бронзового? Отличий всего два.
Первое, в противники добавляются гоблины-лучники. Очень, очень серьёзный враг, не спорю. Но! Лучник-зомби — это даже не половина живого стрелка, трудно попадать в цель, когда у тебя нет глаз или, если и есть, то они все сгнили. Плюс, мелкая моторика гниющих пальцев нарушается, и нормально натянуть тетиву зомби не способен. Вот и выходит, что в случае с гоблинами, превращение этих врагов в зомби только снижает угрозу! По крайней мере на Бронзе это именно так! На Стали ситуация меняется кардинально. Потому как к обычной гобле, гоблинам-воинам и лучникам, на Стали добавляются ещё и гоблины-маги. А маги-нежить — это грёбанные личи, которых повторно убить в разы сложнее! И это уже угроза минимум на ранг выше.
Второе же отличие — это босс, если речь идёт о данже третьего круга, как в данном случае. Начиная с Бронзы, в населённых гоблой данжах боссом может выступить орк на два ранга старше. А орк Булата — это, по сути, полноценный боец-человек такого же ранга. Именно полноценное разумное существо, со своими умениями, приёмами, талантами! И это пострашнее самых ужасных чудовищ. Насколько помню, проходчики Айна, даже самые безбашенные, не ходят на таких боссов. Потому как двенадцать проходчиков Бронзы не факт, что убьют воина Булата. Точнее, скорее всего убьют, но потеряют при этом минимум четверых из своей группы, и то, если им очень повезёт.
Почему же я уверен в том, что справлюсь с таким противником?
Дело в специфике орков, как расы. Их сила и могущество построены на энергии Зелёной Ярости Духа, особой разновидности духовной энергии, которая доступна только этой расе. Вступая в бой, орки погружаются в Зелёную Ярость и способны творить даже более сильные спецприёмы и заклинания, чем люди на тех же рангах. Орки — реально страшные враги. И отбитое этой расой у людей, в результате неостановленного Переполнения несколько сотен лет назад, Тайберийское плоскогорье — живой пример этой опасности.
Но! Есть нюанс.
Любая нежить — плод Магии. Само существование неживых возможно только благодаря некромантии. Мана заменяет им кровь. И самое главное, нежить лишена Духа. Вообще лишена, на концептуальном уровне. То есть, если отбросить иррациональный страх перед нежитью, то босс-орк, превращённый в неживого и, который не может пользоваться Зелёной Яростью Духа, становится в разы более слабым противником, нежели такой же орк-воин, но живой.
Конечно, эта нежить будет опаснее гоблина-воина, сильнее, прочнее и даже быстрее. Но он не будет пользоваться навыками, аурами, спецударами и заклинаниями. Что превращает этого босса в опасность, сопоставимую с воином-человеком уровня Бронзы. По-прежнему опасный враг, но из тех, кто мне по силам. Особенно, если подготовиться к сражению именно с ним. Тем более, что в этот раз меня никто не будет ограничивать в зельях и прочей алхимии. Поэтому после эльфийского “А?”, я повторил:
— Я могу решить проблему острова Гнурь и уничтожить Отголосок алтаря. Вопрос цены и подготовки похода.
— Простите, господин Рэйвен. — Очнулся полукровка сидов. — У меня что-то со слухом. Я, видимо, нахожусь во власти ментального мага! Мне мерещится то, чего не может быть. Словно вы, на полном серьёзе, обещаете уничтожить Отголосок Чумного алтаря острова Гнурь.
— Вам не мерещится, мастро Лариндель. — Моя улыбка, словно цветок ландыша, распустившийся на рассвете, так же чиста и искренна. — Я и правда могу это сделать.
— Да? — Он всё ещё не верит.
— Но есть вопрос цены и подготовки похода.
Эльф внезапно встаёт с кресла, встряхивается, бьёт себя по щекам, подходит ко мне и смотрит мне в глаза почти минуту.
— Вы не шутите. — Выносит он свой вердикт.
— Не шучу. — Моя улыбка никуда не исчезает.
— Именем Камо? — Переспрашивает капитан “Перебежчика”
— Именем Камо. — Стерев улыбку со своего лица, серьёзно отвечаю я.
— Вы безумны, господин Рэйвен? — Интересуется Лариндель.
— А какая разница? — Отвечаю вопросом на вопрос. — Безумен я или в своём уме? Я могу это сделать, и только данный факт имеет значение.
— Как интересно! — Прошептал эльф, крутанулся на пятках и уставился в окно каюты.
Глава 8
Обычно бесстрашные матросы “Перебежчика” в этот раз отчалили от берега сразу, стоило мне только выпрыгнуть из лодки. При этом их лица были напряжены, а ладони подрагивали. И я их понимаю. Можно быть очень смелым, без страха кидаться в бой против самых сильных врагов и ужасных чудовищ, но это всё же другое, по сравнению с шансом заболеть неизлечимой болезнью. Совсем иное. С врагом и монстрами можно сражаться, а вот с Чумой Нулгла не повоюешь в прямом смысле этого слова.
Проводив взглядом уходящую от берега лодку, помахал парням, с которыми за эти дни успел уже познакомиться, и зашагал прочь от морских волн…
Гнурь и правда был совсем небольшим островом, менее километра в длину и семь сотен шагов в самой широкой части. По сути, это приличных размеров скала, торчащая из моря. На этом острове нет не то что деревьев, но даже кустарника не найти. Один мох и редкие вкрапления какой-то сорняковой травы. А ещё тут нет животных, и птицы не гнездятся на его скалах. Прислушался, всё верно насекомых также не слышно. Реально необитаемый остров.
Стоило об этом подумать, как, несмотря на то, что я знаю историю Гнури, и сам сюда приплыл, по своему выбору, у меня всё равно по спине пробежали мурашки лёгкого иррационального страха. Чтобы успокоиться, остановился и пару раз ударил себя кулаком по груди. Звук столкновения моей руки и металлической пластины доспеха вернул мне уверенность, страх отступил.
Эндер подарил мне довольно неплохую кольчугу. Честная сталь, мелкое двойное плетение, она отлично противостояла рубящим и режущим ударам. Но, как и любой подобный доспех, имела “врождённые” недостатки, плохо
