до цели,
Вот она! — и тащи их за стол».
Ну ладно, укатили, слава Богу,
Пусть вольный ветер кружит им башку.
Мы дали им с собою на дорогу
Примерно сорок литров коньяку.
«Какой-то странноватый выбран вектор», –
Заманский пробурчал себе под нос.
«Да ладно, на двенадцать человек-то! –
Завхоз в ответ тихонько произнёс, –
С винтовкой на плече, наперевес ли,
Они сквозь лес пойдут, не зная сна,
И пир горой закатят, даже если
Невзрачного завалят грызуна.
Тогда и довозить ещё придётся,
И тут уж не поделать ничего.
Не воду же хлебать им из кододца
По случаю триумфа своего!»
Да, вот оно, решение простое:
Всё, что мешает — в лес его, долой!
Чтоб вечен был — без срывов и простоев
Наш труд, азартный, яростный и злой!
Мы временно убрали из повестки
Ненужный пункт подальше с наших глаз!
Майор потом подобные поездки
Для них организовывал не раз –
Для этих шумных дружеских компаний,
Где наводились нужные мосты
В процессе неизбежных возлияний
С ценителями местной красоты!
Их посылать к чертям ни в коем разе
Никак нельзя. И мы вот с этих пор
Создали департамент внешних связей,
Где лидер и начальник — наш майор.
Ну ладно, забегать вперёд не будем.
Он там жиры слегка свои растряс.
Хотя и был их отдых беспробуден,
Зато проверок не было у нас.
-17-
Мы ему благодарны. Пока он
Щурил глаз над звенящим бокалом,
Пел со всеми и спал, как сурок,
И бодал деревянные стены,
Мы литьё с арматурой в три смены
Чётко, слаженно делали, в срок.
Небольшой был завод, так уж честно –
Человек там семьсот, что ли, с чем-то,
Но какие! Читатель, поверь:
Каждый цех, не собачась, не ссорясь,
Жилы рвал не за страх, а за совесть,
Да и Лёнька пахал, словно зверь.
Наше время, увы, быстротечно,
А прекрасное недолговечно,
Как однажды сказал древний грек.
Для меня всё же тема открыта, –
Братцы, вот она, эта элита,
Эти наши семьсот человек.
Я хотел с ними вечно работать,
А со Временем личные счёты
Жизнь сама, если надо, сведёт.
Самых лучших никто не забудет.
Как мы скажем, вот так и всё и будет –
Живы мы, пока память живёт.
Неясное чего-то в этих строках,
Туман какой-то можно уловить,
А это значит, в них немного проку,
Ну, что ж, читатель, так тому и быть.
Оно потом само всё разъяснится.
Ну, а пока за мной, мой друг, вперёд!
Послушай: к нам в окно уже стучится
Весёлый шумный парень — Новый Год!
И нам объявлен сбор предновогодний –
Нам выпивка предложена, еда, –
В заводоуправлении сегодня
Застолье для ударников труда!
В руках свободных, чутких и умелых
Легко звучали, чисто, в унисон
В составе мною собранной капеллы
Гармонь, гитара, скрипка, саксофон.
И ветер в сонной роще за рекою
На спутанных ветвях плакучих ив
С пронзительной щемящею тоскою
Играл какой-то простенький мотив.
Наверное, грустил о старом годе,
Что суматошным был и непростым,
О времени, которое уходит,
О людях, что уходят вместе с ним.
Вдали сугроб — гигантский белый пудель –
Уснул под этот тихий перебор.
«Послушайте, а где все эти люди, –
Спросила Катька, — где он, наш майор?
Ну ё-моё — ушли, и больше нету,
Ну это что такие за дела?
А может, их метель по белу свету
За сине море к чёрту унесла?
А вдруг, с колючим инеем на рыле,
Из леса пробираясь сквозь пургу,
Они назад дорогу позабыли?
Я с этим примириться не могу!
Есть жажда жизни, это всем известно,
В любой букашке, в каждом муравье!
Они придут, от холода воскреснув,
Попробовать салат мой оливье!»
-18-
…Свист в ушах — как гудок паровоза.
Ну и ну! К нам явилась с мороза
Эта шатия-братия вся
Во главе с нашим бравым майором,
И давай нам расписывать хором
Про какого-то, на хрен, лося!
Мол, три дня, надоедлив, как насморк,
Снег летел. И сохатый, как айсберг,
Как вагон электрички, на нас
Сам собой из тумана наехал,
Простофиля, балбес, неумеха –
Возле домика, как на заказ.
Мы на час к вам сюда заглянули, –
Посидим, и домой сразу пулей,
Успокоить родных: всё путём –
Живы, мол, что зазря волноваться?
Сколько ж не было нас? дней двенадцать
Мы гонялись этим лосём?
Это счастье — в товарищей веря,
Эффективно преследовать зверя!
«Лось-то где?» — их Заманский спросил.
«Да в итоге сбежал, вот же сука!
Да, охота — азартная штука,
Много требует нервов и сил!»
Голодные, замёрзшие, с устатку,
Они почти что падали уже,
Глава района в пляс пошёл вприсядку
И рухнул, хоть и был на кураже.
Нормальные ребята оказались,
Они по ходу вечера не раз
В охотничьих рассказах состязались
Про тонкое чутьё и зоркий глаз.
Глава — известный хват, весёлый ухарь,
Он больше всех от холода дрожал,
Но был прогресс — оттаивало ухо,
Пока он оливье уничтожал.
«Благодарю, — сказал, — за угощенье! –
И посмотрел мечтательно в окно, –
Коньяк хорош для кровообращенья,
Но он у нас закончился давно!»
Ну, это можно, это даже нужно,
Налей по полной, раз уж ты глава,
Чтоб нам работать весело и дружно,
Чтоб родина всегда была жива!
Вот прокурор с начальником таможни
Пьют за майора дважды по сто грамм:
«Во-первых, он лесник такой, таёжник,
А, во-вторых, эксперт по коньякам!
И он теперь наш брат. Мы так решили.
Мы с ним делили радость и беду.
Он был зашитый. Мы его расшили.
Он жизнью и с судьбой теперь в ладу.
Беда какая? То, что нам добычу
Не удалось догнать и застрелить,
Но он, дневную дозу увеличив,
Помог нам неудачу пережить
И хоть мы с ним в застольных наших спорах
Сходились не всегда и не во всём,
Он сохранял сухим ружейный порох,
Участвуя в погоне за лосём,
Который в чаще ловко так петляет
И причинил нам множество хлопот,
Но раз остался жив, то пусть гуляет,
По крайней мере, встретит Новый Год!
-19-
В общем, мы хорошо посидели,
Напоследок слегка прибалдели,
Но и пьяными не были в хлам,
Разноплановым тешились зельем
От души, но потом всё же к семьям
Ровно в десять пошли по домам.
А наутро — опять
