Я понял, что в связи с налогами и другими трудностями лордСент-Лу, очевидно, будет вынужден продать часть своих земель.
– Земля у моря очень хороша для застройки, но нестерпимовидеть, как вырастают отвратительные домишки.
Я согласился с миссис Трессилиан, что строители, работавшиев Ист-Клифе, высоким художественным уровнем не отличались.
– Мой зять, седьмой лорд Сент-Лу, – сказала леди Трессилиан,– отдал эту землю городу. Он хотел, чтобы земля сохранилась для общественныхцелей города, но не подумал о необходимости составить специальную охраннуюграмоту, и в результате городской совет продал ее по частям под застройку. Этобыло в высшей степени нечестно, потому что намерения моего зятя были совсемдругими.
Я спросил, собирается ли нынешний лорд Сент-Лу поселитьсяздесь.
– Не знаю. Он ничего определенного не говорил. – Онавздохнула. – Я надеюсь... очень надеюсь... Мы давно его не видели, – продолжалаона, помолчав. – С тех пор, как ему было шестнадцать. Он приезжал сюда напраздники, когда учился в Итоне. Его мать была родом из Новой Зеландии.Очаровательная женщина! Овдовев, она вернулась к своим родным и увезла мальчикас собой. Ее за это нельзя винить, но мне всегда было жаль, что он вырос не всвоем родовом поместье. Я чувствую, что теперь, когда он приедет, ему будеттрудно адаптироваться здесь. Хотя, конечно, все может оказаться и по-другому.
Славное полное лицо миссис Трессилиан погрустнело.
– Мы сделали все, что могли. Налоги на наследство былисерьезные. Отца Изабеллы убили в прошлой войне.
Пришлось сдать имение в аренду. Мы втроем – Эдди, Мод и я –арендовали его вскладчину. Нам казалось, что это намного лучше, чем пуститьпосторонних. Для Изабеллы это место всегда было домом.
Выражение ее лица смягчилось, и она доверительно наклониласько мне.
– Пожалуй, я очень сентиментальная старуха, но я всегданадеялась, что Изабелла и Руперт... Я хочу сказать, это было бы идеальнымрешением...
Я ничего не ответил, и она продолжала:
– Такой красивый мальчик... Очаровательный, любящий, нежныйко всем нам. Казалось, он всегда особенно относился к Изабелле. Ей тогда былотолько одиннадцать.
Она всюду следовала за ним и была очень преданна. Эдди и я,глядя на них, говорили друг другу; «Если бы...» Мод, разумеется, постоянноповторяла, что они двоюродные брат и сестра и это никуда не годится. Для Модвообще родословная главнее всего, однако даже двоюродные сестры и братьявступают в брак, и все обходится благополучно. Мы не католики, и нет надобностиполучать специальное разрешение Церкви.
Миссис Трессилиан снова замолчала. Теперь ее лицо приобрелососредоточенно-ласковое выражение, которое появляется у женщин, когда их мыслизаняты сватовством.
– Руперт всегда помнил день рождения Изабеллы.
Посылал заказ в «Асприз». Вы не находите это трогательным?Изабелла такая славная девочка, и она так любит Сент-Лу. – Миссис Трессилианпосмотрела на зубчатые стены замка. – Если бы им поселиться здесь вместе...
Глаза ее наполнились слезами.
В тот вечер я сказал Терезе:
– Это место все больше становится похожим на волшебнуюсказку. С минуты на минуту появится сказочный принц и женится на принцессе. Гдемы живем? В мире сказок братьев Гримм?
Когда на следующий день пришла Изабелла и села возле меня накаменной скамье, я попросил:
– Расскажите о вашем кузене Руперте.
– Боюсь, мне нечего рассказать.
– Вы сказали, что все время думаете о нем. Это правда?
Изабелла ответила не сразу:
– Нет. Я не думаю о нем. Я хотела сказать – он постоянно вмоем сознании. Я думаю... что когда-нибудь выйду замуж за Руперта.
Она повернулась ко мне, как будто мое молчание еебеспокоило.
– Вы находите это абсурдным? Я не видела Руперта с тех пор,как мне было одиннадцать лет, а ему шестнадцать.
Он сказал, что однажды вернется и женится на мне. Я всегдаэтому верила... И верю до сих пор.
– Лорд и леди поженились, – торжественно произнес я, – изажили счастливо в замке Сент-Лу, у самого моря.
– По-вашему, этого не произойдет? – спросила Изабелла. Онасмотрела на меня так, словно мое мнение в этом вопросе могло быть решающим. Яглубоко вздохнул.
– Да нет, я склонен думать, что все так и случится.
Это именно такая сказка.
Из мира волшебных сказок мы были возвращены кдействительности внезапным появлением миссис Бигэм Чартерно.
В руке у нее был пухлый сверток. Она села, швырнув его рядомс собой, и отрывисто попросила передать сверток капитану Карслейку.
– По-моему, он у себя в конторе, – начал было я, но она меняперебила:
– Я знаю... просто, не хочу туда идти. Нет настроения видетьэту женщину.
Лично у меня никогда не было настроения видеть миссисКарслейк, однако я понял, что за возбужденно-резкой манерой миссис БигэмЧартерно скрывается что-то большее, нежели неприязнь.
Изабелла тоже это почувствовала.
– Что-то случилось, тетя Мод?
Лицо миссис Бигэм Чартерно сохраняло непреклонную суровость.Сухо, резко она произнесла:
– Люсинду переехала машина.
Люсиндой звали коричневого спаниеля, собаку, к котороймиссис Бигэм Чартерно была страстно привязана.
– На набережной, – продолжала она еще более отрывисто ирезко. Холодный, ледяной взгляд ее удержал меня от выражения сочувствия. –Кто-то из этих проклятых туристов... на большой скорости... даже неостановился...
Пойдем, Изабелла... Мы должны идти домой.
Я не стал предлагать им ни чая, ни моральной поддержки.
– Где Люси? – спросила Изабелла.
– Ее отнесли к Бартам. Мне помог майор Гэбриэл.
Он был очень добр.
Как я узнал позже, Гэбриэл появился в конце набережной,когда Люсинда, жалобно скуля, лежала на дороге, а миссис Бигэм Чартерис стоялаоколо нее на коленях.
Гэбриэл тоже опустился на колени рядом с ней и быстро иловко ощупал тело собаки.
– Задние ноги парализованы, – сказал он. – Могут бытьвнутренние повреждения. Нужен ветеринар.
