Алина металась под мной, тихо стонала, а иногда из её уст срывалось моё имя.
Осмелев, я начал губами прикусывать её клитор, втягивал горячую горошину себе в рот и посасывал её. Отрываясь от этого занятия, проникал в неё языком и вновь скользил языком к клитору, и так до тех пор, пока не почувствовал как она выгибается и трепещет в моих руках.
— Дань, — вырывается её протяжный то ли стон, то ли всхлип.
Приподнимаюсь и целую её закрытые глаза.
— Всё хорошо? — спрашиваю я.
— Да! — говорит она, раскрывая глаза.
Приподнимаюсь и снимаю с себя абсолютно всю одежду.
Боже, ещё немного и я взорвусь.
Пока я доводил её до оргазма языком, думал что сорвёт крышу, но… но я удержался, не хотел её пугать своим напором, это её первый раз и он должен был быть как можно менее болезненным.
Алина внимательно следила за мной, а когда я предстал перед ней обнаженным она скосила взгляд вниз, мне на пах.
— Аль, если ты не хочешь…
— Заткнись Скородумов, я просто не знала что он у тебя такой… большой.
Я скосил взгляд на свой член, потом ухмыльнуться и заметил:
— Не такой уж он и большой, бывают и больше, но если ты не готова…
— Блин, Скородумов, я уже год как готова.
Склоняюсь над ней и начинаю вновь целовать её припухшие губы.
Одной рукой скольжу по животу вниз, к её промежности и дальше, к входу в девственное тело. Проникаю пальцем внутрь, насколько позволяет девственность.
Она вздрагивает, но при этом раздвигает ноги пошире.
Я внимательно слушаю её прерывистое дыхание.
Я не спешу, Алина хоть и говорит, что давно готова, но всё равно даю ей привыкнуть, к тяжести моего тела, и к мысли о том, что теперь она полностью моя.
К первому пальцу прибавил второй и начал водить между её половых губ. Алина вновь мечется на постели, снова её стоны, как бальзам мне на душу.
Закидываю её ноги себе на плечи и немного поменяв позу, начинаю водить членом около входа в её тело. Алина стонет протяжно, со всхлипом.
На мгновение замираю, а потом медленно, не глубоко толкаюсь в неё. Алина вздыхает сквозь зубы, но расслабляется.
Решаю не медлить, накрываю её губы своими и уверенно вхожу в неё на половину своего члена.
Алина вскрикивает, но я поглощаю её болезненный стон, нашим поцелуем, она впивается своими коготками мне в плечи. Я прекрасно понимаю что ей больно и поэтому замираю, даю ей время привыкнуть. Досчитав до тридцати, больше не могу, начинаю двигаться, понемногу наращивая темп.
Опираясь одной рукой об кровать, второй погладил ей живот, спустил её ниже, накрыл бугорок и начал водить большим пальцем по горошине клитора.
— Ах. — срывается с губ Алины.
Чувствую как она внутри сжимает меня, как она трепещет от пережитого и меня словно торкает, я меняю немного позу и вхожу в неё на всю длину своего члена, потом снова и снова, пока не изливаюсь в неё. Понимаю, что это рискованно, что она может залететь, но думаю от одного раза ничего не случиться, а завтра я презервативы куплю, дурак, надо было раньше их купить.
Выхожу из неё и перекатившись на спину, укладываю на своей груди Алину.
— Как ты? — спрашиваю я, целуя в макушку.
— Я так счастлива! Ты даже не знаешь как. — сказала Аля смотря мне в глаза
— Ну почему же не знаю? Знаю! Я ведь тоже счастлив, — говорю я.
Касаюсь рукой её спины, глажу пальцем её позвоночник, и спускаюсь ниже, чтоб накрыть ладонью её аппетитные полушария.
— Я надеюсь ты понимаешь, что теперь только моя? — говорю я, жамкая её попу. Алина скептически смотрит на меня. — И ещё, запомни, я только твой!
Алина чмокнула меня в губы и снова положила свою голову мне на плечо.
Я обнимаю её покрепче и прикрываю глаза.
Слушаю как бьётся её сердце, понимая, что ради этого сердечка сверну горы и достану солнце.
Глава 16.
От Алины.
"Боже, то что Данил вытворял с моим телом… Это было незабываемо. И теперь я чертовски жалела, что был потерян целый год. Блин, и надо было тогда ляпнуть, что до восемнадцати ни-ни. А он, тоже мне герой любовник. Говорили что он бабник, а он всё же дождался, сказал что дождётся и сдержал слово." — размышляла я на следующие утро, благо суббота, на учебу не надо и на работе выходной.
Прислушиваюсь к своему телу, между бёдер саднит, да и поясницу тянет, а так… терпимо, и даже хочется ещё.
Поднимаюсь с пастели, чтоб разыскать Данила и тут же учуяв аппетитный аромат доносящийся из кухни, иду туда.
Даня стоял около плиты и жарил омлет, с помидорками и лучком.
— Ум, как вкусно пахнет, — сказала я, подходя к нему ближе.
Даня обернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но застыл с открытым ртом, потом резко повернулся к плите и снял с неё сковороду.
— Аля, я сейчас стоя кончу, ты чего обнаженная по квартире ходишь? — спросил он, делая шаг в мою сторону.
— А я тебя соблазняю. — говорю я, улыбаясь в тридцать два зуба.
Правая бровь Данила поползла вверх.
— Значит, хочешь соблазнить, а не боишься последствий?
— Последствий, — протянула я, — а знаешь, это звучит интригующе. Как ты меня будешь наказывать?
— Наказывать?! — усмехнулся Данил, — Что же, буду наказывать долго, мучительно долго… или наоборот, жестко, так, чтоб ты запомнила, что нельзя дразнить голодного мужчину. — с этими словами он заключает меня в свои жадные, жаркие объятия.
Его губы жестко, требовательно скользили по моим губам. Его язык ворвался мне в рот и тут же начал тереться о мой.
Его руки сколь по моем у телу. Подхватив меня руками под ягодицы, Даня усадил меня на стол. Раздвинув мне ноги, он встал между ними.
Он целовал меня до умопомрачения, пока лёгкие не стали гореть от нехватки кислорода.
Его правая рука скользила по моей груди, сжимала её, он теребил сосок между пальцев так, что моё сердце замирало и куда-то ухало вниз.
Я тяжело дышала и в жадном предвкушение, тянулась к нему, выгибалась, и понимала, что та спираль, что скручивалась в тугой комок вот-вот расправиться и захлестнет меня с головой.
Даня раздвинул мне ноги шире и положил свою руку на мой припухший бугорок, погладил пальцем клитор, провёл по половым губам, потом скользнул в моё лоно. Затем вновь вернулся к клитору и начал тереть его между пальцами, окончательно сводя меня с ума.
Я стонала и извивалась в его объятиях, цеплялась за плечи и… и желала большего.
