все мы тут потомки норвежских предводителей.
Во всех же древних трактатах, написанных путешественниками, непременно сообщался факт, что жители Исландии даром отдавали своих детей любому, кто хотел их взять, но при этом запрашивали высокую цену за собак. Собаки эти в трактатах неизменно описывались безухими и бесхвостыми, дурно воспитанными и злобными. О детях же никаких сведений не приводилось, кроме тех, что у них обычно было от тринадцати до семнадцати штук братьев и сестер. Исландцы такие описания старательно опровергали, и мало-помалу все это забылось.
Но вот я тебя спрашиваю: с чего бы английским, немецким, голландским или французским путешественникам так интересоваться торговлей нашими бесхвостыми собаками? И почему в рассказах о покупках собак всегда упоминались дети? Ты задумывался об этом? Конечно нет! Настоящую причину так долго утаивали, что о ней больше никто и не вспоминает. Ты прожил здесь сколько? Четырнадцать лет? И никогда не слышал, чтобы кто-нибудь об этом хоть словом обмолвился! А все потому, что речь тут не о покупке собак или бесплатных детишках!
Чиновник сделал многозначительную паузу, чтобы придать следующей фразе дополнительный вес:
– Эти собакообразные твари на самом деле были вервольфы!
– Что?
– Да! Блефкен, Пирс, Кранц и другие достойные люди в своих писаниях рассказывали миру, что Исландия была хорошим местом для покупки оборотней. Все эти бывалые морские купцы иносказательно сообщали своим собратьям важные сведения. А всякая другая ерунда, которой они нашпиговывали свои сочинения, предназначалась лишь для того, чтобы отпугнуть от Исландии всех остальных – чтобы никто другой не напал на их золотую жилу. И тут не стоит оскорбляться, вся коммерция так строится…
В дверь кабинета постучали. Чиновник вскинулся, подскочив с края стола:
– Да?
В приоткрывшуюся дверь заглянул темноволосый человек с квадратно очерченным лицом и слегка заостренными кверху ушами. Заметив Лео, кивнул ему и обратился к чиновнику:
– Можете зайти ко мне, когда здесь закончите?
Чиновник ответил, что будет у него через четверть часа. Заглянувший, удовлетворенный ответом, исчез. И как только за ним закрылась дверь:
– Знаешь, кто это такой?
– Это, кажется, министр…
– Обратил внимание на его внешность?
– Он выглядит… патриотично.
– Это-то да! Но правда ведь он смахивает на мальчишку в “Я был подростком-оборотнем” [32], только постарше? Вполне мог бы быть его отцом?
– Э… ну… возможно, стрижка похожа?
– Вот именно! А знаешь, чем питаются оборотни? Ночной темнотой и снегом! А где в мире найдешь более подходящие для таких тварюг условия, как не в Исландии? Иначе чем тогда объяснить все эти описания “черных людей” – то есть черноволосых и густобровых гигантов – в наших древних сагах? А? Сюда, например, приезжал один человек из Англии – Сабин Бэринг-Гулд. Он летом 1861 года объездил всю Исландию, а книгу об этом путешествии написал в 1863 году. Хорошая книга, однако в ней нет ни слова об оборотнях. Ну и ладно, и хорошо. А два года спустя он – раз! – и издает “Книгу оборотней”. Совпадение? Не думаю. И откуда он взял бóльшую часть информации об этих самых оборотнях? Конечно же, из исландских источников! Был он какой-то чокнутый? Не думаю. Он написал тридцать романов, более сотни всяких научных работ и “Жизнеописания святых” в шестнадцати томах! И это не считая гимна “Вперед, христианские солдаты”… Высокообразованный человек!
Глянув на часы, чиновник ускорил речь и застрочил как из пулемета:
– Да и Брэм Стокер в “Дракуле” говорит прямым текстом… или это, скорее, сам граф Дракула говорит, что его родословная пошла от исландских оборотней. Думаешь, это случайность, что у исландцев самая большая длина черепа из всех жителей Земли? Когда сюда приплыли первые поселенцы, здесь же все еще обитали вервольфы. И, естественно, кровосмешение в какой-то степени было неизбежно. Его проявления встречаются до сих пор. Можешь сделать так?
Наклонившись к Лео, чиновник опустил одну бровь почти к щеке, одновременно подняв другую до самых корней волос. Лео попытался сделать то же, но у него ничего не получилось.
– Видишь? Это потому, что я потомок Эгиля Скатлагримссона, а ты нет. У него там во всем роду вервольфовская кровь. Дед Эгиля, Квéльдульв [33], прямо зверел в полнолуние. Теперь говорят, что он был психически больным, маниакально-депрессивным. О, нет, приятель, он был обыкновенным волосатым оборотнем!
Никогда еще мой отец не слышал столь жалкого оправдания кустящихся бровей и быстро растущей бороды. Чиновник же, выхватив из нагрудного кармана ручку, обернулся к столу и принялся поспешно записывать на каком-то листе бумаги, бормоча себе под нос:
– Скатлагрим Квельдульвссон [34]… трансформация… неистовство… недюжинной силы…
Наконец, оторвав зад от ребра столешницы, чиновник вернулся на свое место за столом.
– Ну, это я так, приятель, просто решил попробовать мою теорию на тебе. Она это… пока еще формируется. Я тут должен читать лекцию у нас в Ложе и вот подумал, а не рассказать ли там об этом? Полезно услышать мнение других о своих идеях, пока сам над ними размышляешь.
Чиновник разгладил лежавшую перед ним анкету Лео. Теория, похоже, отпустила его:
– Итак, на чем мы остановились? Ах да, вот что! Имя! Ты должен выбрать себе исландское имя…
Лео хорошо подготовился к этой графе анкеты:
– Я хотел бы взять себе имя Стáрри [35].
– Старри? Хм, неплохой выбор. Могу я спросить, почему именно это имя?
Лео посчитал достаточным сказать лишь, что оно кажется ему красивым.
– И чей сын?
– Моего отца звали Áбрахам…
Чиновник накропал на отдельном листочке бумаги “Старри Абрахамссон [36]” и задумался, двигая бровями, как бы оценивая, приемлемое ли имя выбрал себе Лео.
– Годится! Тогда на этом все. Дело рассмотрят на весенней сессии парламента. Думаю, все пройдет как по маслу, это так, чистая формальность…»
* * *
– Но ты же не Старрасон… [37]
– Нет, не Старрасон, но я расскажу об этом позже…
9
«И вот наконец дошли до его дела. К кафедре направился достопочтенный премьер-министр, министр сельского хозяйства и министр юстиции в одном лице – в данный момент от имени последнего из упомянутых ведомств. Не в силах усидеть на месте, Лео даже встал. В ожидании этого момента он вот уже целых полтора часа томился на отведенном для гостей балконе парламентского зала. За это время ему пришлось прослушать все дебаты по поводу расширения территориальных вод страны до двенадцати миль. Прения достигли наивысшей точки, когда было высказано предложение о резолюции такого содержания: если британцы решат раздуть по этому поводу скандал, исландцы должны
