в медную чашу. Долго шептал над ней заклинания, перебирая крупинки руками, подкидывая их и закручивая в карусель, а когда закончил, все пернатые уже были сыты и дожидались дальнейших указаний.
— Присаживайтесь все рядком, — распорядился он, — наложу на вас заклинание защиты, а когда закончу, всем нужно взять в клюв соль, сколько сможете унести, и скинуть её тогда, когда будете пролетать над тучей, прямо в неё. Не пугайтесь, зла она вам не причинит. Только не мешкайте и сразу летите обратно. Справитесь?
Ворон, как настоящий предводитель, призывно взглянул на своё войско.
— Справимся! Справимся! — заверили птицы.
Василий приступил без суеты, каждой, даже самой маленькой птичке, уделил внимания сколько положено, ни одной не пренебрёг. Времени на это ушло много, но небрежение могло стоить жизни крылатым помощникам.
Когда последняя птичка схватила клювом щепотку соли, вся стая вспорхнула в небо. А Василий и звери пристально наблюдали снизу.
— Думаешь, получится? — недоверчиво спросил Полкан.
— Наверняка, — с уверенностью ответил Василий.
Птички скрылись в клубах чёрных облаков, и вскоре в них стали появляться мелкие дыры, которые тотчас же пронизывали солнечные лучи. Чёрная магия не устояла, рваные лохмотья облаков быстро рассеивались. Птицы, довольные, хоть и немного усталые, вернулись в лагерь.
— Так я и подумал, что всё получится, — сказал Василий, — а ты сомневался! — попенял он ворону, — ну что ж, теперь дело за нами! А ты, Карлуша, забирай всю стаю, и уводи отсюда подальше, на безопасное расстояние, больше вы мне пока не нужны.
— Будет сделано! — отрапортовал ворон, взмыл вверх и скомандовал птичкам, — за мной! Не отставать!
Вся стая вспорхнула вслед за ним.
Василий уже поставил защиту лису и старому волку. Полкан отказался, сказал, что обернётся в туман и никакой чёрт ему не страшен. Сам ведьмак тоже защитой пренебрёг, чтобы не утратить чувствительности и способности к нападению.
Все четверо направились в сторону деревни.
Купол защиты, подточенный солнечными лучами, рухнул, когда Василий резанул его железным лезвием ритуального кинжала.
Они ступили на пустынную улицу.
Инфернальный ужас сразу пронзил до костей, сдавил грудь и ослабил ноги, каждый шаг давался с трудом. Но ведьмак быстро справился с этой напастью, а Полкан вообще не ведал никакого страха. Глядя на его сердитую морду, Василий укрепился. Волк с лисом, под действием защиты, тоже отлично держали себя в лапах.
— Смотри! — тихо сказал волк, кивнув на дом, мимо которого они проходили.
Василий оглянулся. В окне белело лицо. Осторожно приблизившись, он в ужасе отпрянул, чёрная волна ненависти и гнева окатила его с ног до головы, раздавив остатки страха и неуверенности.
Из окна на него смотрела оторванная голова, расположенная на подоконнике. Именно в этом доме он рассчитывал найти тёплый приём и ночлег для себя и своего волка.
В доме напротив он увидел такую же картину, головы хозяев были расставлены на подоконниках, а о судьбе детей думать не хотелось.
В печную трубу дома было воткнуто мёртвое тело хозяйки, как будто она выбирается из неё, монстр не удержался от подлой инсталляции. Тело застряло в трубе и завалилось на бок. Чтобы проделать такое, нужно иметь недюжинную силу, Василий осознавал это, оценивая опасность врага.
По пути он вглядывался в окна других домов, но хозяева их не подверглись глумлению. Возможно, тот, кто на них напал, утомился. А может, они успели уйти, похватав всё, что попалось под руку и даже не воспользовавшись своим транспортом.
Машины стояли тут же, возле ворот, приглядевшись, Василий понял, почему жители бежали на ногах? Все колёса автомобилей сковала толстая корка льда, намертво приморозив к земле.
— Я его чую, — сказал Полкан, — он в церкви.
— Идём! — призвал ведьмак, решительно направившись к белому зданию православного храма, в конец улицы.
Вспомнился пухлый заботливый батюшка, всеми почитаемый и нежно любимый. Как он старался, устраивал торжественные праздничные службы, а потом приглашал всех к длинному столу, домовитые хозяйки ставили на него угощение. Всех знал по имени, проникал в заботы, даже детям помогал решать их проблемы. Никогда не сидел без дела, посещал больных, одиноких, урезонивал пьяниц, а летом, вместе с прихожанами, работал в огороде, кормившего не только его, но и многих других.
У Василия тоскливо заныло сердце от недоброго предчувствия.
Двери в церковь оказались распахнуты. Все четверо ступили за порог, только лис с волком дальше не пошли, так и остались возле входа, наблюдать за происходящим, и готовые в любой момент прийти на помощь.
Посреди храма, прямо на полу, стоял гроб, оббитый чёрным бархатом, а в нём лежал мужчина удивительной красоты, в белых длинных одеждах, с белоснежными волосами. Глаза его были закрыты, точёные руки сложены на груди. От него исходил волшебный свет.
Василий, заворожённый этим зрелищем, медленно приближался к нему, не в силах отвести взгляд и словно стараясь поглотить в себя как можно больше этой красоты и света, забыв о смерти и ужасе, который наблюдал всего несколько минут назад.
И вдруг он увидел то, что стояло в изголовье гроба. Это была голова несчастного священника с искажённым страданием лицом.
Василий вздрогнул, наваждение рассеялось, гнев опять всколыхнулся в нём. Рука нащупала ритуальный нож и с силой швырнула в грудь лежащего в гробу. И тот открыл огромные голубые глаза, увидел Василия, взгляд наполнился злобой, очарование красоты окончательно развеялось.
Вынув из груди нож, он метнул его обратно, в Василия.
— Спасибо, — ловко поймав свой нож, язвительно поблагодарил ведьмак.
Сидящий в гробу вскинул руки к куполу, по барабанным перепонкам ударил чудовищный визг.
Сверху на них летела стая омерзительных существ, с крыльями и тельцами белых летучих мышей и лысыми детскими головами, лица их кривились от кровожадной злобы.
— Бежим! — крикнул Василий и ринулся к выходу.
Волк с лисом моментально выскочили из храма, а Полкан держался позади, чтобы, при необходимости, прикрыть спину друга. Однако этого не понадобилось, Василий успел.
Стая мелких чудовищ, вылетевшая следом, моментально рассеялась под воздействием солнечных лучей, оставляя за собой тошнотворный запах.
Вернувшись в лагерь, Василий призадумался. Нечисть оказалась ох как непроста! Чтобы её победить, нужно точно знать, с кем они имели дело?
Скрепя сердцем, Василий подумал о своих родственниках, тёмном клане, из которого происходила его бабка. Как ни крути, а кроме них, ему сейчас некому помочь. Они точно знали всех своих собратьев по ремеслу, во всех их проявлениях.
Василий очень не любил к ним обращаться ещё и потому, что даром они ничего не делали, и требовали за свои услуги что-нибудь очень ценное и дорогое. Однако, выхода не было.
Прежде, чем он сел писать
