ставить тьму. Хоть зубы на полку выкладывай.
— Ну вот круг и замкнулся, — объявляю почти торжественно, — Монтажников, наладчиков, ремонтников у нас тут дофига. Так что, я думаю, с ремонтом поможем.
Круг замкнулся, но чтобы сделать схему жизнеспособной осталось добавить одну деталь, я бы сказал важнейшую деталь. Нужно все организовать так, чтобы никто не пожадничал, чтобы в этом бартерном обмене никто не вышел за порог десяти-пятнадцати процентов от своего общего оборота в кворках. Иначе информационная городская система возьмёт за жопу.
То есть нужна схема учета, а еще нужен учетчик, который будет этот учет вести.
— Бар, — облокачиваюсь на стойку, — Есть к тебе предложение.
— Еще маны хочешь подогнать?
— И не только маны. Я хочу предложить систему взаиморасчётов. Поскольку львиная доля доходов всех этих богов тружеников оседает на твоем прилавке, тебе и карты в руки.
— Поясни.
— Я конечно в городе всего второй день. Но уже понял, что основной расход у нашего брата работяги — это сома. Пятьдесят кворков за стаканчик будь добр выложи. А это по месяцу выходит полторы тысячи с носа.
— Марк, я продаю сому с минимальной наценкой. И никогда не отказываю, если кто-то не в силах заплатить. Здесь немало тех, кто должен мне за сому.
— Бар, я тебя не упрекаю. Я говорю о том, что ты имеешь представление о содержании карманов каждого из своих завсегдатаев с высоким уровнем точности.
— Не без этого, — подтвердил Бар.
— А потому именно тебе лучше всего вести учет.
Затем я пересказал Бару всю цепь переговоров и умозаключений.
— Интересная схема, — Бар почесал кончик носа, — Вообще-то мы все от случая к случаю занимаемся этим натуральным обменом. Сам понимаешь, если есть возможность сэкономить шестьдесят процентов, значит нужно сэкономить. Но превращать это в отлаженную схему не пытались.
— И я догадываюсь, почему. Потому что велико искушение. Потому что шестьдесят процентов — это много.
— Верно понимаешь. Но если мы установим четкие ограничения, может получиться. Наладчики, ремонтники, монтажники — еще куда ни шло, вашего брата трудно проконтролировать, но поставщики должны меру соблюдать неукоснительно.
— Тогда начнем с малого, Бар. Пока что вовлечем в эту схему полтора десятка парней, проверенных, которых ты давно знаешь. Обкатаем, посмотрим. Если все пойдет как надо, расширим.
— Ай да Марк, все отмаркировал, — с уважением сказал Бар, — Я согласен, попробуем.
Ушел спать в кабину с чувством выполненного долга. Я смог протолкнуть очень полезную схему. Даже если я не получу от неё большой личной выгоды, меня вполне устроит выгода коллективная. Чертов стаканчик сомы стоит пятьдесят кворков чистыми, а грязными больше сотки. Тут есть на чем сэкономить.
На следующее утро меня растолкал Гор. У него бессонница что ли? Возможно стоит добавить ему еще писярик отработки перед сном. Чтобы спал нормально. А то начинает мозги выклевывать с ранья.
— Парень, хватит обнимать подушку. От твоих жарких объятий она в Лулу не превратится.
— Сдалась мне твоя Лула, это ты на нее запал.
— Я⁉ — оскорбился дракон, — Я сразу предлагал ее высадить в ближайшем сквере.
— Не оправдывайся, старикан. Это делает тебя смешным.
— Тебя опять хочет видеть Верзивульф, — старикан перевел тему, — В личке висит вызов в офис. По-моему он к тебе неравнодушен.
— Ага. Полюбил с первого взгляда. Гор, не надо шутить так натужно. От натуги у тебя случается огнеметный пердёж. А у меня только начала здесь выстраиваться положительная репутация.
Гор не нашёлся, что ответить, и обиженно замолк.
— Взлетаем. Рули к козлине. Придётся выяснять, что ему от меня опять понадобилось.
На этот раз павлиний бог сразу указал на начальственную дверь. Надо же, так хочет видеть, что не стал мариновать в приёмной. Подгорает у него что ли?
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, Марк, — козлина раздувает ноздри, явно чем-то недоволен, — Потрудитесь объяснить, почему вы взяли прибор у непроверенного поставщика.
Играть в эти игры не собираюсь. Глупо говорить про «непроверенность», когда сама система выступает объективным приемщиком работы.
— Ваш прибор не откалиброван, — отвечаю независимо, — На калибровку уходит слишком много времени. Вы же сами говорили, как важно для вас обеспечить работников высокопроизводительным трудом.
— Да. Вы правы, — козлина скривил кислую харю, крыть ему нечем, выйти из образа заботливого руководителя позволить себе он не может.
— Я могу идти?
— Да, то есть нет. С вами хотят поговорить по поводу вчерашнего заказа.
— Какого заказа? — напрягаюсь.
— Как раз тому заказчику вы ставили прибор. Прошу заметить, не мой прибор. Прошу заметить, что претензии не ко мне.
Верзивульф однозначно даёт понять, что съезжает с темы. Впрягаться за меня не собирается. Да я и не надеялся. Правда, я надеялся на другое. Думал, что парфюмер меня не заподозрит. Зря надеялся. Парфюмер не дурак. Способен сложить два плюс два.
Глава 8
Вышел из директорского кабинета, глянул на секретаря. Секретарь смотрит сквозь меня, как сквозь пустое место. Умеют некоторые секретари создавать такую ауру величия, что посетитель невольно проникается и скукоживается, становясь маленьким и незначительным.
— Меня кто-то ждет? — задаю вопрос, от которого у секретаря случается системный сбой с вынужденной перезагрузкой системы.
Павлин сосредоточил на мне удивленный взгляд, как если бы с ним заговорил предмет мебели.
— Кто вас может здесь ждать? — наконец выдал он.
— Вы правы.
Вышел из приёмной и пошел по коридору. Может, я рано запереживал? Парфюмер на арапа кинул запрос по поводу вчерашнего наладчика в какую-нибудь службу контроля качества или типа того, а сам здесь даже не появлялся. В таком случае я не обязан к нему ехать. Пусть продолжает гадать на кофейной гуще, почему богиня
