белыми барашками, угрожающе катившиеся по мрачной серой воде.
Я тоже слонялась по палубе, но телефон даже не доставала – было не до фотографий. Я искала одного матроса, с которым мне срочно требовалось поговорить. После того что я сегодня услышала про речных пиратов, очень хотелось прояснить тревожащие меня моменты. Я и сама толком не могла сформулировать, о чем собираюсь спросить, но почему-то была уверена: он знает ответы на мои невысказанные вопросы.
Все оказалось напрасно – Данилы нигде не было. Я надеялась увидеть его на носу служебной палубы, но там возился совсем другой матрос. Куда же он делся? Его отстранили от работы за безответственное отношение к форменной одежде? Жуткий бородач наказал его и запер в какой-нибудь каморке?
Я поморщилась: что-то воображение разыгралось не на шутку. Просто не его смена, сам же говорил. Не может он работать сутками без перерыва.
Вернувшись в каюту, я бессильно повалилась на свой диванчик. Очень кстати ожил радиоприемник:
– Уважаемые путешественники, прослушайте, пожалуйста, важное объявление! – непривычно серьезно и даже немного торжественно начала диктор. – У нас произошли небольшие изменения в маршруте. К сожалению, сегодня мы никак не успеваем прибыть к острову Валаам и посетить запланированные экскурсии.
Пришедший с квеста Никита – явного неудовольствия он не выказывал, значит, мероприятие оказалось не совсем уж малышовым – удивленно присвистнул. Я была с ним согласна – ничего себе «небольшие изменения»! Большими, наверное, назвали бы, если вместо Невы мы вдруг отправились вниз по матушке по Волге аж до самой Астрахани.
– Почти всю ночь мы простояли и потеряли много времени. Виной тому стал так некстати разыгравшийся шторм на Ладожском озере. Сейчас команда теплохода и дирекция круиза делают все, чтобы наверстать упущенные часы, но, к сожалению, наши возможности не безграничны, да и погодные условия остаются сложными. Поэтому принято решение двигаться дальше по направлению к Санкт-Петербургу, чтобы окончательно не выбиться из графика. Но не волнуйтесь, пожалуйста, Валаамский архипелаг и расположенный на главном острове Спасо-Преображенский монастырь мы обязательно посетим на обратном пути…
– Ну вот, не получится тебя в монастырь сдать, – прокомментировал Никита.
– Тебя, – не осталась в долгу я. – Монастырь вообще-то мужской.
Братец казался неприятно удивленным:
– Откуда ты знаешь?
– В отличие от некоторых, я заранее ознакомилась с программой экскурсий!
На самом деле, новость меня не очень сильно расстроила: посещение очередного монастыря не выглядело увлекательной перспективой. Или я уже настолько испортилась, что перестала воспринимать достопримечательности? Понятно, конечно, в чем причина: мыслями я была слишком далеко от истории Валаамского монастыря, острова, на котором он располагался, и всего архипелага в целом.
Хотя природа, судя по буклету, там была весьма впечатляющая – далеко не река Шексна с ее скромными береговыми пейзажами. На фото покрытые мхом скалы поднимались прямо из бурных волн озера, а за них цеплялись корнями сосны, причудливо изогнутые северными ветрами. Если все соответствует действительности даже наполовину, на это стоит взглянуть.
Гораздо больше тревожило другое – в этом изменении маршрута и отсутствии возможности ступить на твердую землю чудилось нечто зловещее. Сколько мы будем болтаться на открытой воде, не имея возможности причалить к берегу, словно знаменитый «Летучий голландец»? Лодки пока отстали, но кто знает: может, наш «Остров сокровищ» тоже имеет все шансы стать кораблем-призраком?
До меня вдруг дошло, что за весь сегодняшний день нам не встретился никакой теплоход – ни следующий в одном с нами направлении, ни двигающийся навстречу. А ведь сейчас самый разгар круизной навигации, которая на наших северных просторах и так довольно короткая.
– Ничего странного, – отозвался Никита, когда я поделилась с братом своими подозрениями. – Мы же не на реке, а в озере. Здесь нет шлюзов, перед которыми все скапливаются. Какая там у этой Ладоги площадь?
– Не могу посмотреть, сети давно нет. Но неужели ты думаешь, что теплоходы просто катаются по озеру в любых направлениях? – усомнилась я. – Наверняка есть четко проложенные водные пути, и все следуют по единому курсу…
– Ага, – скептически отозвался брат. – Мы явно следуем своим четким курсом!
Возразить было нечего – у меня и самой имелись на этот счет сильные сомнения.
– Но это не значит, что нам придется скучать, – преувеличенно бодро вещал радиоприемник ласковым голосом энергичной дамы-диктора. – Анимационной группой теплохода подготовлена обширная развлекательная программа по случаю объявленного на сегодня пиратского дня. Пока не буду раскрывать все подробности, намекну лишь, что вас ждет немало приятных сюрпризов.
Я только хмыкнула. Сюрпризы нас сегодня точно ждали, но я вовсе не была уверена, что они окажутся приятными.
– А пока я продолжу рассказ о событиях, которые произошли в этих местах ровно сто лет назад, тринадцатого августа. Как я уже говорила, местные жители, днем мирные крестьяне, ночами превращались в грозных разбойников, настоящих речных пиратов. До сих пор они ограничивались нападениями на дачников и кражами лодок, но в ту роковую ночь решили ограбить пассажирский пароход. Под прикрытием густого тумана они подобрались к нему практически вплотную и с помощью заготовленных приспособлений смогли подняться на борт. Это не составило особого труда – скорость парохода и без того была невысокой, притом ее сбросили почти до нуля, когда судно оказалось в опасном месте, ведь тогда не существовало спутниковой навигации. К сожалению, рельеф дна здесь таков, что это коварное место нельзя обойти стороной, получится слишком большой крюк. Мы, кстати, тоже будем его проходить, но для современного круизного лайнера это уже не представляет никакой опасности…
Тяжелое предчувствие сдавило мне сердце. Мы мчимся прямиком в опасное, нехорошее место? Лучшего развития событий просто не придумаешь!
– Среди пиратов был один юноша, почти мальчик. Он рано остался сиротой и воспитывался в семье дяди, брата его погибшего отца. Родственники относились к нему плохо, совсем не как к родному. Учиться не давали, парень трудился по хозяйству с утра до ночи. Тем не менее, испытывая тягу к знаниям, он потихоньку занимался самообразованием, используя любую подвернувшуюся возможность. Он не одобрял занятий своих односельчан и ближайших родственников – его дядя тоже входил в число речных разбойников, – однако вынужден был участвовать в том самом налете на пароход, подчиняясь давлению. Пираты возлагали на него особенные надежды, ведь парень обладал уникальными способностями – необычайно острым слухом и зрением – и мог заранее предупредить, чтобы в случае опасности они успели скрыться. Он мечтал остановить нападающих, но те все равно смогли беспрепятственно проникнуть на пароход. Парня оставили стоять на стреме, как это называется на уголовном жаргоне. В случае приближающейся опасности он должен был подать сигнал…
Я и без того слушала очень внимательно, но на этом моменте испытала глухое неясное волнение. Хотела сделать погромче, но радио оказалось выкручено на максимум.
– Возможно, у вас возникнет вопрос: откуда мы так много о нем
