- А сам ты не видишь?
- М-м… серые?
- Вообще-то зелёные. Это они от жизни такой убогой посерели.
- А у Наташи какие?
- Тебе больше заняться нечем? Так я сейчас найду! Светло-карие у неё глаза.
- А у меня?
- А у тебя – папины.
- Это какие?
- Бесстыжие! Оставь меня в покое!
- Ну какие, ма? Какого цвета?
- Вот пристал, как банный лист! Чёрные у вас глаза, как ваши души! Тёмно-карие…
- Значит, мы все разноглазые.
- Боже, что творится в голове этого ребёнка! Иди, займи себя чем-нибудь. Например, подмети пол у себя в комнате.
Со временем я прекратил задавать вопросы. А если быть до конца честным, я решил до всего доходить сам и позволял себе задавать лишь уточняющие вопросы с готовым вариантом ответа, чтобы лишний раз не раздражать маму.
Например:
- Мама, а собаки, наверное, обнюхивают людей, потому что люди сделаны из костей, правда?
Или:
- Я думаю, люди умирают для того, чтобы не случилось перенаселения. А то ведь на всех воздуха может и не хватить.
Особенно я избегал вопросов, содержащих словосочетание «что делать». В таком случае мама неизменно шутила в ответ: «Пердеть и бегать».
Как-то раз, помню, сидим с Брюней на улице, болтаем о том о сём. Я Сане говорю:
- Знаешь, если я маму спрашиваю, что делать, она всегда говорит одно – «Пердеть и бегать».
Саня смеётся и говорит:
- Почти как мой батя. Когда я спрашиваю, что делать, он всегда отвечает: «Жопу чухать и пальцы нюхать».
Мы так и покатились со смеху. Нам это казалось безумно смешным.
Дети…
Как, однако, меняется время. И люди вместе с ним.
И вот вспоминаю свои невинные глупые вопросы и невольно сравниваю себя с моим сыном. Ему сейчас шесть лет. Месяц назад пошёл в школу. В первый класс. Совсем ещё пшено. И вот в прошлую пятницу неожиданно спрашивает:
- Папа, только не увиливай и скажи прямо, что такое секс?
Я в лёгком шоке, но справляюсь с собой и в ответ интересуюсь:
- Скажу. Не проблема. А почему ты спрашиваешь?
- Видишь ли, - заявляет сынок, на редкость умно и забавно формулируя, - у нас в школе все только об этом и говорят, но лично у меня складывается впечатление, что никто ничего толком не знает.
В общем, что бы ни утверждали наши классики, а времена всё-таки меняются. Современные дети куда быстрее развиваются.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Грустный праздник
Обычно мой день рождения мы не праздновали. Мы вообще никакие даты не отмечали. Только Новый год. Но и тот довольно скромно, без излишеств и гостей.
Однако в день моего восьмилетия случилось нечто внеплановое. Нечто неординарное.
Вечером в нашей квартире раздался звонок в дверь.
Прежде чем подойти к двери, я, как всегда, получил детальную инструкцию поведения от матери.
- Кто там? – спросил я.
- Рыцарь, лишённый наследства, - послышался из-за двери мужской голос.
Я удивился, но действовал строго по оговорённому сценарию.
-Мамы нет, – сказал я.
- Я, собственно, к тебе. Ты способен открыть дверь?
Я уже собирался было выпалить то, что должен был говорить обычно в таких случаях. Что мама, мол, ушла, а меня закрыла на ключ, а других ключей в доме нет. Но ничего из этого я сказать не успел, поскольку мама сказала: «Открой». И ушла в комнату.
Новая волна удивления накрыла и поглотила в себе предыдущую. Я не собирался оспаривать мамино решение, ей видней – открывать или нет. Лично я любил гостей. Потому что они были редко. К тому же мне жуть как хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на рыцаря, лишённого наследства.
Открыв замок, я широко распахнул дверь.
В прихожую вошёл смуглый мужчина с добрыми весёлыми глазами. Он посмотрел на меня с хитроватым прищуром и сказал:
- Привет, студент!
- Здравствуйте, - вымолвил я, с интересом разглядывая забавного незнакомца.
На нём были бежевые брюки и светло-голубая рубашка. На плече висела спортивная сумка. А ещё он был совершенно лыс. Как Ленин. (Ленина я любил: читал о нём и смотрел про него кино.)
Незнакомец присел.
- А ты, значит, Лёха-сан?
Я понятия не имел, что такое «сан», но кивнул.
- Не узнаёшь меня?
Я честно признался:
- Нет.
- Это твой папа, - услышал я мамин голос за спиной.
Я обернулся и увидел, что мама переоделась. Надела синее платье в белый горошек,
