Книга Девиант - Вова Бо

Не врет. Вроде бы. С его мимикой вообще мало чего понятно, да и я уже подустал за этот день, чтобы нормально соображать. Нужен отдых.

Но сначала самое сладкое. Карты из тайника босса. Шаполах аккуратно выудил небольшую стопочку и принялся перебирать, чтобы было видно нам обоим.

Ведьминский мешочек. Три заряда, артефакт первого ранга, аспект чумы. «На час снижает чувствительность последователей Барона Чумы в небольшом радиусе. Чувствительность снижает. Чувст-ви-тель-ность. А не делает их тупыми. В смысле, еще тупее.»

— Сработает на непробужденных, — перевел саркастичное описание Шаполах. — Увидят, услышат как обычно, но рядом с манекенами смогу спокойно проходить. Тебе без надобности.

Я согласно кивнул. По какой-то причине я и так мог приближаться к ним достаточно близко. Либо Шап ошибся и последователи Амодеша тоже в числе любимчиков, либо что-то еще.

Огненный Шар. Три заряда, заклинание первого ранга, аспект пламени. «Стреляет ледяным кубом молний с кислотным уроном. А что еще ты ожидал увидеть в описании карты со словами «огненный» и «шар»?

— Действительно. Не возражаешь? — протянул я руку к карте.

— Бери. Я и так последователь пламени, мне ни к чему.

Камень перековки. Первый ранг. «Для тех, кому лень убить еще одного».

— Артефакты могут иметь дополнительный бонус. Мы их называем перками. Артефакты второго ранга всегда имеют перк. Третий ранг два перка и так далее. Бонус случайный и его можно сменить на другой случайный.

— А как понять, какой у артефакта бонус?

— Написан на карте. Но для прочтения нужна либо карта оценки, либо навык оценки, либо пятнадцать единиц в духе.

Игра в гляделки длилась ровно восемь секунд. Не зря я тренировал взгляд милого котика, вот и Шаполах в итоге сдался. Горестно вздохнул и протянул руку.

— Одну карту прочитаю, я тебе не справочник.

— Спасибо, — счастливо улыбнулся я и протянул ему посох. Хотел сначала дать фамильяра, но чем меньше люди знают о песике, тем лучше.

— Расширенная площадь поражения, — вернул он мне карту. — Нормальный перк для молнии.

И после его слов соответствующая строчка появилась и на самой карте. Удобно. Значит дух надо поднять до пятнадцати. Впрочем, я все характеристики думал поднять до этой величины, просто чтобы все было равномерно и красиво.

— Тебе камень нужен? Тогда тоже беру себе, стоит не дорого, но они идут нарасхват. Да и самому пригодится.

Заготовка: граната. Три заряда. «Если тебе нужно пояснение, то лучше вообще не трогай эту карту. Вот серьезно, дольше протянешь».

— Считай, одноразовый чертеж, но все равно нужны остальные компоненты, — Шап все же сжалился и пояснил. — Топливо не подойдет. Лучше разбери посох и используй аспект молнии. Создашь грозовую бомбу.

— Если тебе не надо…

— Забирай, — протянул он мне карту.

Ты моя прелесть. Осталось найти верстак и понять, как это все крафтить. Уж что-что, а взрывать я люблю. Жаль, что в моем прежнем мире это было противозаконно. Не то, чтобы меня это останавливало, но очень сильно сдерживало.

Итого Шаполах обзавелся двумя огнестрелами, кучей всякого непонятного для меня барахла на продажу, едой и водой. Я же получил прямо сейчас фаерболы, копье и много чего взрывоопасного. Ну и на будущее всяких ништяков.

Еще очень хотелось посмотреть ранги своих карт, теперь-то я хоть знаю, где это написано. Но светить колоду при Шапе не хотелось.

— Раз здесь закончили, — протянул я, — не хочешь и дальше поработать вместе? Из нас выходит отличная команда.

— Нет, — отрезал Шап и мне кажется, я заметил облегчение на его лице.

— Почему? — удивился я.

— Ты обуза. Ты странный. С тобой надо говорить. Не люблю. Пока.

— Погоди, — остановил я его, когда мой лысый друг уже собирался уходить. — Хоть пожрем может на дорожку?

— Нет. Ночь близко, запах приманит охотников.

— Хоть совет дай, что мне делать дальше?

— Ищи гильдию Основателей. Они в мундирах. Купи себе место на поезде. Но скорей всего они убьют тебя и просто отберут карты, — Шап на мгновение остановился и задумался. — Да, не ищи Основателей.

— И что тогда делать?

— Не знаю. Пока.

И ушел. Просто ушел. А я смотрел вслед первому встреченному здесь человеку, который не пытался меня убить. Ладно, второму, но с кошкодевочкой у нас все равно бы ничего не вышло. И как-то мне снова стало не по себе.

Я сразу вспомнил, что нахожусь в странном, диком месте, где все с ног на голову и непонятно, как отсюда выбраться. Я не люблю людей. В целом не люблю. И обычно сторонюсь любой толпы или общения с незнакомцами. Некомфортно мне среди них.

Но в той жизни у меня были и близкие люди, которых я считал друзьями. А сейчас мне хотелось просто не быть одному.

Наверное, это еще не страх, но уже какой-то инстинкт. Сквозь мою асоциальность пробивается стайное чувство, которое шепчет, что одному будет сложно. В этих бетонных джунглях, где правят чумные хищники, обезьяна одна не выживет. Нужно найти других обезьян.

Я сплюнул, достал бутылку минералки. Сделал несколько глотков, пока сладковатый привкус нафталина во рту не смылся окончательно. И только после этого направился в сторону выхода. Остановился возле обгоревшего трупа Фарадея.

Внимательно всмотрелся в почерневшую плоть. Это я его убил. Своими руками. Не приказал гончей, не кинул в него чем-то с высоты. Нет, направил посох и убил.

От этой мысли стало немного дурно, подкатила тошнота. Но в этот раз я сдержал позывы и сытный ужин остался при мне. Отлично, значит постепенно привыкаю. Это хорошо, это поможет выжить. Это мерзко и неправильно, не должен человек привыкать к виду отобранной жизни. Но и место это под стать. Мерзкое и неправильное.

Когда я шел в сторону ближайших домов, то заметил, что на улице стало заметно темнее. Когда я добрел до того дома, к которому мы выманивали чумных, смог разглядеть лишь силуэты зданий. За каждым углом мне начали чудиться шорохи и скрипы. Кажется, я начал слышать треск сухожилий повсюду.

Когда неподалеку раздался протяжный металлический скрип, у меня волосы на затылке зашевелились. Нырнул в первый попавшийся подъезд, оттуда по лестнице на самый верх. Квартиру искал уже наощупь.

Забрался в какое-то жилье, где пахло лишь плесенью и пылью, но не чумными. Забился в угол. Липкий страх сдавил горло и только тепло от тела моей гончей немного успокаивало. Ночь в этом месте была действительно страшной, потому что я не видел вообще ничего. Даже собственных рук.

Я бы решил, что просто внезапно ослеп, но единственным светящимся пятном были два кровавых уголька глаз моего фамильяра. Даже если в