День-деньской Марыся плачет,
День-деньской не молвит слова…
Вот и жаворонок вьётся,
Ласточка щебечет снова…
Вот и жаворонок вьётся,
Верба ветки распушила,
Поросла травой зелёной
Материнская могила.
Материнская могила,
Буйной травкой заросла ты!
Дочка слёзы утирает —
Люди выгнали из хаты…
Ты пойди-ка в мир широкий,
Ты пойди под вольно небо,
Эй,пойди-ка послужи-ка,
Сирота, за корку хлеба!…
Эй, пойди-ка послужи-ка,
С хворостиной за гусями,
Пусть-ка моют буйны ливни,
Солнце жжёт тебя лучами.
Пусть-ка моют ливни буйны,
Пусть закружит буйный ветер.
Послужи за корку хлеба,
Коль одна на белом свете!…
III
Вот какая была у Марыси доля. Волосы у неё золотые, как солнце, глаза — лесные фиалки, а на сердце — печаль и тоска.
— Сиротка Марыся! — спросит, бывало, хозяйка, у которой она гусей пасла. — Отчего ты не смеёшься, как другие?
А Марыся в ответ:
— Как же мне смеяться, когда ветер в поле стонет.
— Сиротка Марыся! Почему не поёшь, как другие?
А Марыся в ответ:
— Как же мне петь, когда берёзы в лесу плачут.
— Сиротка Марыся! Что же ты не радуешься, как другие?
А Марыся в ответ:
— Как же мне радоваться, когда земля слезами умывается.
Вот какая была сиротка Марыся.
Прилетят птицы, сядут на дерево и запоют:
Сирота, сирота, Голо́вушка золота́, Синие очи, Скажи, чего хочешь?
Подымет Марыся печальные глаза и ответит тихо:
Ничего не хочу — ни серебра, ни злата. А ракита мне мила у родимой хаты…
А птицы опять:
Сирота, сирота, Голо́вушка золота́, Синие очи, Скажи, чего хочешь?
А Марыся в ответ:
Ничего не хочу — ни воды, ни хлеба, А была б над головой крыша вместо неба…
Защебечут птицы, крылышками затрепещут, головками завертят, а одна запоёт:
Сирота, сирота, Голо́вушка золота́, Синие очи, Проси о чём хочешь!
А Марыся в своей холщовой рубахе худые ручонки сложит и скажет:
Об одном прошу я, птицы мои, птицы, Пусть мне нынче ночью матушка приснится!..
И Марысе не раз, бывало, снилась покойная матушка. Тиха, бела, как лунный свет, скользнёт она по избе и склонится над спящей.
А кажется Марысе, будто солнце светит и цветы благоухают. Протянет она во сне руки и прошепчет:
— Это ты, матушка?
И в ответ, словно вздох, прозвучит ласковый, тихий голос:
— Я, деточка!
Прижмется Марыся к матери и спросит:
— Возьмешь меня к себе, матушка?
А в ответ — еще тише и ласковей:
