Иголки в бору, Заносим берёзкам Итог на кору!
— Тьфу! — плюнул Пётр. — Пойми тут! Велите, король, сидеть им тихо, а то у меня голова кругом идёт! Ехать так ехать; только сперва скажите, в какую сторону и сколько вы мне заплатите.
Он взял вожжи в руки, собираясь идти рядом со своей клячей, потому что сесть ему было некуда.
— Будь покоен, добрый человек, — сказал король и поднял скипетр, — не обидим тебя, наградим за труды.
— Ладно! — отозвался Пётр. — Положусь на твоё королевское слово! Так куда же мы поедем?
Гномы закопошились, загудели, как пчёлы в улье. Один предлагал одно, другой — другое. Тихий голос короля тонул в этом шуме.
Тут встал Чудило-Мудрило и заявил:
— Ни одно государство не может обойтись без учёных и ни один учёный — без книг, поэтому пусть этот добрый поселянин отвезёт нас туда, где много гусей; там я найду себе новое перо и покрою себя новой славой.
Тут Хвощ, который по уши провалился в сено, вскочил и закричал:
— Чепуха это всё! На что мне твои книги и твоя слава, если я голоден? Сытое брюхо важнее всего, а остальное выеденного яйца не стоит!
И, обернувшись к королю, продолжал:
— Если вы хотите, ваше величество, чтобы у вас в королевстве было спокойно, позаботьтесь, чтоб не было голодных. Вот мой совет: пусть крестьянин везёт нас туда, где в горшках варится каша, а на сковородке шкварки шипят! Иначе я не согласен.
— Верно! Верно! — закричали остальные. — Мы тоже не согласны!
И зашумели в телеге, словно повздорившие горожане.
Король поднял сверкающий скипетр и, чтобы положить конец спорам, сказал:
— Раз нет меж вами согласия, слушайте мой приказ.
И обратился к Петру:
— Вези нас, добрый человек, куда хочешь.
Пётр ухмыльнулся, левый глаз прищурил, а правым на Хвоща покосился и подумал: «Ну погоди ты у меня, толстяк! Других уж, так и быть, свезу с королём туда, где посытнее. А тебя, я не я буду, коли в Голодаевке не высажу. Там небось похудеешь!»
Щёлкнул кнутом и тронулся в путь.
Хвощ встречается с сироткой Марысей
I
То ли голубь где воркует — Стонет пущею лесною, То ль соловушка тоскует — Всё прощается с весною? То ли лес шумит-вздыхает, Чёрный лес шумит ночами, То ли ветер где рыдает, Воет, плачет над полями? Не соловушка горюет, Ох, не лес, не вольный ветер — Мать Марысю оставляет Сиротой на белом свете! Кто накормит? Кто напоит? Кто укутает в морозы? Кто присмотрит за чужою, Приголубит, вытрет слёзы? В золотой её качала В тростниковой колыбели, Ей теперь земля да лавка — Две пуховые постели. Убаюкивала песней, Утром песенкой разбудит… — Эй, вставай, — Марысе скажут, — Будет спать! — чужие люди. Мать кормила хлебцем белым, Золотистым мёдом вволю… Чёрствой коркою, сиротка, Заедай лихую долю! Бела льна полотна ткала, Чтоб бела была рубашка… Попаси гусей сначала, Оборванка, замарашка! Скрылось солнце за горою, Догорело небо зорькой, Мать Марысю оставляет Навсегда сироткой горькой.
II
