степень иерархии и обычно действует безотказно.
— Минуту, — ответила трубка. И замолчала почти на четверть часа.
Ожидая, Мэри протирала косметическим бальзамом лицо. Давеча, готовясь к вылазке, намазалась состаривающим бальзамом — вот изобретение, на котором Пруденс Линкольн точно не разбогатела бы.
Щелчок. Другой голос, мужской. Вкрадчивый.
— Кто спрашивает комиссара госбезопасности Бокия?
— Кто надо, — рявкнула Мэри. — Хватит резину тянуть! Давай товарища Бокия!
— Так я и есть Бокий.
— Не бреши! Я голос Глеб Иваныча знаю! Кончайте волынить, вредители! Время не ждет!
(На пароходе «Андрей Жданов» Мэри посмотрела несколько советских кинофильмов и запомнила кое-какую полезную идиоматику).
— Да вы не волнуйтесь, — замурлыкал голос. — Я все равно что товарищ Бокий, я его помощник. За товарищем комиссаром госбезопасности послано. Он вот-вот подойдет. Вы пока объясните толком, товарищ, что случилось. Вас как зовут?
Пруденс постучала по часам: сворачивайся.
Они уже установили, откуда звонок. Едут. Вот-вот нагрянут — тут до улицы Дзержинского, бывшей Лубянки, рукой подать.
Мэри попрепиралась с фальшивым «помощником» еще минуту и разъединилась.
— Ты на какой номер перенаправила звонок?
— На К-21618. Мы в номере 616, телефон у нас К-21616, так что это скорее всего номер напротив, 618-ый.
Еще через пару минут загрохотало множество ног. Громкий стук — не в эту дверь.
— Немедленно откройте!
Мэри прильнула к глазку.
Из «люкса» высунулась давешняя миссис Шустер. Ее выдернули в коридор, заломили руки, повалили носом на ковер. Она завизжала. Несколько человек в гимнастерках, ремни крест-накрест, толкаясь плечами, ринулись внутрь.
— Больше никого! — доложил один, вернувшись.
Бедную миссис Шустер волокли прочь, она жалобно пищала.
— Мстительная ты, — сказала Мэри помощнице.
Та польщенно улыбнулась.
— Полезное с приятным.
— Приятного мало, — вздохнула Мэри. — Пойдем-ка на балкон. Разговор долгий, под чехлом задохнемся.
Снаружи грохотала стройка, шумели автомобили — прослушки можно было не опасаться.
— Итак. Оба наших «Б.» из игры вышли. И Барченко, и Бокий арестованы. Это плохо. Во-первых, я осталась без контакта, на котором строился весь наш расчет. Во-вторых, за нами усиленно следят. В-третьих, те, кто примчался сюда брать женщину, звонившую Бокию, скоро узнают, что в соседнем номере остановилась американка, которую ведет другая оперативная группа. НКВД — огромная структура, но в обоих случаях нити тянутся к Бокию. Сложить два и два нетрудно. Времени у нас мало, поэтому необходимо ускорение. Я намерена нажать на акселератор…
И объяснила, как именно поддаст газу.
Бумажный человечек
План «В», посвящать в который напарницу Ларр не стал, заключался в том, чтобы с утра отправиться на ипподром. Принц Томми вчера сказал, что имеет верные сведения: во втором забеге надо ставить на кобылу Хонлонг.
Но в начале девятого в номере «люкс» зазвонил телефон.
— Старина, меня дернули на службу. Совсем вылетело из головы — у нас, в смысле у Маньчжурии, сегодня большое событие. Нас признала еще одна страна, Польша. Генри будет торжественно принимать посла Пше… Пже… неважно, в общем польского посла, и я обязан присутствовать. Хочешь, возьму тебя с собой? Посмотришь на шоу и заодно расскажешь, как вчера смотрел коллекцию.
— Конечно хочу! Но у меня проблема, — озабоченно сказал Эдди. — Я не взял с собой черного фрака. Вообще ничего черного не взял. И цилиндра нет.
— У нас не Букингемский дворец, дресс-кода на каждый случай не существует, особенно для иностранцев. Достаточно, чтоб было видно: человек оказал уважение. Одевайся как вчера, никто не удивится, что американец вырядился в белое. Может, у них так принято. Окей, я за тобой заеду через час.
Томми прибыл в парадном мундире, с аксельбантами, на груди полдюжины орденов.
— Какой ты заслуженный! — восхитился Ларр.
— Чепуха, все туземные. Генри говорит, что раз я принц, то должен быть похож на рождественскую елку, в этом и состоит главная работа августейшей персоны.
От лимузина (Эдриан пару раз оглянулся) не отставал бешено крутящий педали велосипедист в большой шляпе. Но у ворот императорской резиденции стоял караул, и Масянь осталась за оградой, что вызвало у Ларра довольную улыбку.
Дворец маньчжурского монарха выглядел не слишком пышно — здание «Японского банка», мимо которого недавно проехала машина, смотрелось гораздо величественней, не говоря уж о штабе Квантунской армии.
Штаб Квантунской армии
Зато внутри можно было ослепнуть от раззолоченных мундиров и усыпанных подозрительно большими алмазами орденов. Принц отвел приятеля в зону для штатских. Эдриан оказался там белой вороной среди черных визиток, морнинг-котов, фраков. На Ларра смотрели со всех сторон, он тоже вертел головой, обаятельно улыбался. Время от времени подходил Томми, шепотом отвечал на вопросы. Их у любознательного Эдди было много.
— А почему тот субъект гоняет императора и императрицу с места на место? Он кто и почему они его слушаются?
Выглядело это действительно странно. Какой-то человек в затрапезном пиджаке, стоявший перед кинокамерой, повелительно тыкал пальцем, и чопорный монарх, в модных очках а-ля Бастер Китон, дисгармонировавших с генеральским мундиром, брал за руку очень красивую, сонную молодую женщину в диадеме, послушно вел в указанном направлении и там, следуя персту, поворачивался то так, то этак.
Бастер Китон и Генри Пу И
— Это Амакасу-сан, истинный правитель страны, — объяснил принц. — Вообще-то он всего лишь руководит «Маньчжурской киностудией», но вся здешняя монархия — большой кинопавильон. А кто в кинопавильоне начальник? Продюсер. Амакасу-сан — очень разносторонний человек, в прошлом жандарм, но при этом еще и артистическая натура, нечастое сочетание. У нас его высоко ценят. Командующий Уэда воюет с непослушными китайцами, а господин Амакасу обеспечивает управляемость Маньчжурией и создает ее правильный имидж — это главное, ради чего создана страна.
— А почему императрица все время клюет носом? — был следующий вопрос.
— Ее величество слишком увлекается опиумом. Чем еще заниматься птичке в золотой клетке?
— А почему за спиной у вельмож, которые выстроились в первом ряду, стоят люди в штатском?
— К каждому маньчжурскому министру приставлен японский заместитель. Ты же знаешь нашу древнюю традицию разделять церемониальную функцию и реальную власть. Царствовал микадо, правил сёгун.
— Как в театре Бунраку, — кивнул Эдди. — Красивую куклу водит человек в черном, на которого зрители не обращают внимания.
— Вот-вот, — засмеялся Томми. — Я тоже из рода кукол.
— Который из них «Лоуренс Маньчжурский», генерал Доихара? — спросил во время следующего появления принца Ларр, глядя на шеренгу японских военных во главе с суровым усатым стариком, опиравшимся на костыль. — Я читал про него в журнале «Лайф».
— Доихары тут нет. Ему некогда таскаться по приемам. Паук плетет паутину.
Эдди вздохнул и после этого расспрашивал только про
