не смогу победить в Любовной битве?
— Считает тебя слишком старым для этого, — усмехнулся Игон. — Совсем другое дело я. Подхожу по всем параметрам. Молод, силен, хорош собой.
Торин раздраженно махнул на Игона рукой, и тот рассмеялся. Его смех показался особенно громким в абсолютно тихом зале. Только тогда мужчины заметили, что все воины с вниманием прислушиваются к их приватному разговору. Торин обвел хмурым взглядом зал и спросил:
— Кто еще считает, что моей Таше пора выбрать мужчину?
Сила их свободного клана основывалась на совместных решениях и умении выслушать каждого, кому было что сказать. Орти заметил:
— Неженатые воины уже давно поглядывают на твою племянницу, особенно те, кто помоложе. Они ждали, когда Таше исполнится двадцать, и ты объявишь, что она готова стать женщиной. И вот ей двадцать, но ты молчишь.
Торин сжал кулаки. Неужели настал тот день, когда его племянница выросла, и один из воинов их клана сделает её женщиной. Его Таша, его маленькая девочка, его дочь, должна стать женщиной. Торин прикрыл глаза. Ни один из этих сильных, храбрых, достойных свободных воинов не заслуживает его Таши. Ни один мужчина на свете её недостоин. Но закон их клана есть закон клана — нельзя его нарушать. Торин распахнул глаза и громогласно заявил:
— Хорошо. Значит, будет так.
Мужчины закивали в знак согласия с его решением и стали медленно расходиться по домам, обсуждая услышанную весть. Кабир тихо обратился к Торину:
— Ты всегда можешь выбрать для неё мужа. Не обязательно ей становиться трофеем в Любовной битве.
Вожак взглянул на друга и вздохнул:
— Ты как никто другой знаешь Ташу, она упряма и своевольна, она не захочет выходить замуж. Не могу себе даже представить, что на свете найдется мужчина, которому она добровольно подчинится и согласится стать его женой. Таша не похожа на других девушек, тихая семейная жизнь не по ней.
— Да, я её знаю, — ответил Кабир. Он слишком хорошо её знал. Мужчина до сих пор помнил уставшую, больную девочку, которая не боялась смерти, но жалела свою лошадь. Сейчас девочка выросла, стала красивой и сильной женщиной, стала отважным воином. Дух свободы в ней силен, как никогда. Кабир поднялся со своего места. — Доброй ночи.
Торин тоже поднялся и ушел из общего зала. Он решил сразу сообщить племяннице о принятом решении, пусть она узнает о своей скорой судьбе от него, а не от постороннего человека. Мужчина нашел Ташу в её спальне в компании Ильмы, женщина помогала девушке распустить косы, чтобы как следует промыть волосы. Хорошо, одним махом двух зайцев, усмехнулся Торин. Мужчина с порога заявил о принятом решении, за что заработал два удивленных взгляда:
— Что? — тихо переспросила Ильма. — Что ты сказал?
— Спокойно, женщина, — Торин знал этот взгляд и тихий тон жены, которые предвещали о скорой буре. — Все уже решено.
— Решено? Когда решено? Кем? Тобой? Как ты мог все решить, даже не посоветовавшись со мной! — вспылила Ильма.
Торин нахмурился:
— Потому что я глава нашей семьи.
— Вот именно! Ты глава нашей семьи! Как ты мог выбрать для нашей Таши такую судьбу! Она не будет призом в ваших мужских играх. Никогда! Мы найдем ей достойного мужа и выдадим замуж. У неё будет семья, дети…
— Ильма, — прервала Таша страстную речь тети. — Я не хочу выходить замуж. И я согласна на Любовную битву.
— Что? — распахнула Ильма глаза, глядя на неразумную девушку. — Ты не можешь быть согласна. Ты не знаешь, о чем говоришь.
— Свободные воины сражаются друг с другом, и победитель получает в свою постель женщину, за которую они сражались. Я знаю условия Любовной битвы.
— Даже не хочу знать, откуда, — хмуро отмахнулась Ильма и посмотрела на мужа: — Мы не должны потакать ей в этом. Она повзрослеет и поймет, что совершила ошибку, отдавшись мужчине, который, который… Который получил её как трофей! Это ужасно!
— Это закон нашего клана: или замужество, или Любовная битва, — возразил Торин. — И мы не будем выбирать за неё, — с нажимом сказал мужчина. — Таша сама решит, чего хочет.
У Ильмы опустились руки, она села на постель и посмотрела на юную девушку, которая ломала свою жизнь:
— Таша, прошу, подумай как следует. Не спеши с выбором. Потом не будет возможности все вернуть и перевыбрать.
Таша присела на колени возле тети и взяла её ладони в свои руки:
— Я знаю это, Ильма. Но я та, кто я есть, и другой быть не хочу. Прошу, не осуждай меня за это.
— Таша, — Ильма не удержала слез и привлекла названную дочь к себе. — Я ни за что тебя не осуждаю. Ты самая лучшая девушка на земле. Ты моя названная дочь, и я очень сильно тебя люблю. Я хочу для тебя только счастья. Но будешь ли ты счастлива, отдавшись победителю битвы?
Девушка обернулась к Торину:
— Любой свободный воин сможет участвовать в Любовной битве за меня?
— Конечно, — подтвердил он.
Таша улыбнулась тёте:
— Победит сильнейший, Ильма. А значит, я буду принадлежать сильному воину нашего клана. Принадлежать сильному мужчине честь для любой женщины. Разве нет?
— Таша, Таша, как же ты еще юна и неразумна, — покачала головой Ильма. — Не все в мире меряется силой.
— Вот глупости, — возразил Торин и присел возле жены, обнимая ту за плечи: — Не слушай её, Таша. Все в жизни зависит от силы, которой ты обладаешь, и возможности её правильно использовать. Вот твоя тетя, например, знает, что я не переношу её слез и все сделаю, чтобы она перестала их лить. Ильма частенько пользуется этой своей скрытой силой, — Таша рассмеялась, а Ильма толкнула мужа в бок, но тоже улыбнулась. Мужчина усмехнулся: — Так что ты правильно говоришь, принадлежать сильному, достойному мужчине не зазорно для женщины.
Таша поднялась на ноги и кивнула:
— Отлично. Только подождём, пока моя нога окончательно заживет. Не хочу быть хромоногим призом в Любовной битве.
Глава 11
Весть о том, что назначена Любовная битва в честь племянницы вождя, разнеслась по клану Свободных воинов со скоростью ветра. На утренней тренировке Таша снова ощутила себя шестнадцатилетней девчонкой. На неё, как и четыре года назад, мужчины смотрели как на инородный предмет, нежную розу в банке с железными гвоздями. Казалось, они забыли о том, что теперь Таша такой же воин, как и остальные, и добилась этого долгим и тяжелым трудом, каждый день доказывая всем и каждому, что она достойна быть в их рядах. Только парочка вывихнутых носов, дюжина синяков и ссадин немного поменяли
