мой член ныть от желания к ней. Но каждый раз я останавливался. Ничего хорошего для Олеси, кроме мучительной ностальгии по прошедшим временам, это бы не принесло, и только сделало бы ей больно.
Надо признаться, что времени для переживаний о прошлых отношениях у меня было совсем немного. Новая страна, новые знакомства, активная подготовка к обучению, беготня с документами и частые переезды не оставляли свободных вечеров для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Но в один из вечеров, когда я наконец-то смог просто поваляться на диване перед телевизором, в телефоне зажглось сообщение от Олеси:
«Ответь мне, милый, ты уже познакомился там с кем-нибудь?»
Сначала я начал печатать что-то вроде «Да, конечно, встретил много интересных людей», но потом стер написанное: не было никакого смысла играть в притворство. Лгать Олесе я тоже не мог. А правда заключалась в том, что на факультетском собеседовании мне встретилась моя соотечественница, и мы друг другу понравились. Пока что это были лишь безобидные походы в кафе, туристические поездки, и пара невинных поцелуев на прощание. Поэтому я честно написал Олесе:
«Познакомился со студентами, с которыми буду учиться. Среди них есть одна русская девушка, но ни о каких отношениях речи не идет. Мы просто проводим вместе время».
Я действительно не лукавил: новая знакомая не вызывала такой бури необузданной животной похоти, как это делала Олеся. Да и вообще мы даже не приближались к вопросу об отношениях, не говоря уже о сексуальной их стороне. Но Олеся все поняла по-своему:
«Проводите время? Дай угадаю, милый, как это у вас происходит: она стоит голая перед тобой на коленях и жадно полирует языком твой великолепный член, пока ты стонешь от возбуждения, да?»
Я не мог не улыбнуться этой девичьей ревности, сквозящей в напечатанных словах. Спустя несколько секунд от Олеси прилетело еще три сообщения, сложившиеся в следующее:
«Только не обманывай меня! Ты уже больше месяца вдали от меня, любимый, и за это время должен был уже много раз освободить свои яйца от семени. Я же помню, как они у тебя красиво набухают и увеличиваются, когда ты долго не кончаешь. И вот ты встретил новую девушку! Конечно же, она гораздо привлекательнее и сексуальнее меня. Неужели ты хочешь сказать, что она еще ни разу не чувствовала вкус твоего семени на языке?»
Здесь необходимо заметить, что Олеся ревновала и обижалась совершенно искренне. Из-за того, что со своим первым партнером она испытывала такую безумную похоть, что по-животному совокуплялась прямо в школе и с наслаждением глотала литры спермы, которые я в нее изливал, Олеся наивно полагала, что большинство девушек проходят через этот опыт также, как и она. Я предпринял попытку объяснить девушке, что наша с ней школьная история – это уникальный случай, когда вместо нас были виноваты звезды и природа наших тел, что дико желали совокупления друг с другом. Как и следовало ожидать, Олеся отказывалась верить мне:
«Милый, если мое тело так сильно желало твой член и жаждало твоего обильного семени, то почему тела других девушек не могут хотеть также? Ведь те безумные оргазмы, что ты мне дарил, могут испытать и они, и они это знают так же, как и я. Я уверена, что твоя новая девушка мечтает о том, чтобы твои разогретые, полные спермы яйца бились об ее попу, когда она со стоном садится на твой поршень, как это делала я!»
«Нет, Олеся, не думай, что так, как было у нас с тобой, обязательно повторится опять. Откровенно говоря, я иногда думаю, что тебе очень не повезло с первым партнером».
Ответ Олеси был следующим:
«Как ты можешь такое говорить, любимый! Я никогда не жалела ни об одной секунде, когда ты был во мне, ни об одной капле твоей спермы на моем теле, ни о том, как ты трогал меня за грудь и попу на уроках. Мне кажется, мое тело навсегда пропиталось запахом твоего терпкого семени, и я очень хочу, чтобы он оставался со мной и дальше. Единственное, о чем я жалею, это то, что я не всегда навинчивалась на твой член, когда хотела, о том, что не все твое семя попало на меня, и что ты так редко щупал мою грудь на уроках».
Согласитесь, далеко не каждому парню случается слышать такие приятные и даже льстящие слова, но в действительности дело было не в каком-то моем невероятном личном обаянии или внешности голливудской кинозвезды. Просто так получилось, что мое тело и Олесино просто были созданы для остервенелого совокупления друг с другом. Другие девушки, даже те, кто выражал ко мне симпатию, ни за что на свете бы не пошли по тому пути, по которому пошла вместе со мной Олеся.
«Даже если ты говоришь мне правду, и между вами еще ничего не было, но все равно я знаю, что рано или поздно ты будешь неистово извергать сперму в свою новую подругу, и в такие моменты ты будешь думать совсем не обо мне. Мне хочется плакать, когда я от этом думаю. Очень грустно и больно осознавать, что я больше не почувствую вкус твоей спермы, и другая девушка будет пахнуть твоим семенем. Мне так плохо… Боюсь, я не смогу этого вынести!»
Я попытался утешить Олесю, от чистого сердца сказав, что такого желания, какое вызывала у меня она, никто больше вызвать не сможет, но девушка была неутешна. На следующий день она прислала мне огромное подробное сообщение, в котором говорила, что вчера проплакала целый вечер, одновременно лаская свою истекающую соками щелочку и беспрестанно кончая, и орошая свои ноги струйками выделений. Она писала, что достала спрятанную в ящике гардероба блузку, пропитанную моим пахучим эякулятом, и засунула себе в рот наподобие кляпа. Так она чувствовала мою сперму у себя во рту, пока мастурбировала и исступленно билась в конвульсиях оргазмов. Она писала, что в ее голове одна фантазия сменяла другую. Сначала она представляла себе меня и некую безликую, но невероятно красивую девушку, которая стонет, насаживаясь щелочкой на мой член, непрерывно кончает, а после высасывает сперму и проглатывает все до последней капли. Эти фантазии заставляли ее рыдать и давиться слезами, а в момент оргазма Олеся испытывала физическое наслаждение, смешанное с острой душевной болью.
Другая фантазия был связана напрямую со злостью, которую Олеся испытывала по отношению ко мне. Как она писала мне, ее так и подмывало пойти в ночное заведение и отдаться там первому встречному, который хоть
