не смогу скрыть от него ничего.
Демон ушел, а Сайлейн так и не смогла уснуть. Она побродила по комнате, поворочалась на кровати, но дневной сон давал о себе знать, и душа требовала приключений, не важно на крестец или хвост. Но в кои-то веки совладав со своим стремлением куда-нибудь влезть, Сайлейн просто нашла кусок бумаги, заточила карандаши и принялась переносить образ Риграна. Карандаш легко скользил по белому листу, рисуя глаза, скулы, изгиб губ, контур лица… Только завершив портрет, девушка выдохнула – демонов она рисовала впервые, впрочем как и вообще живых существ. Придирчиво оглядела свою работу и свернула лист, перевязав лентой.
Тихий смех, раздавшийся за спиной, стал для Сайлейн даже не неожиданностью, а причиной раздражения.
– А Ригран с чего-то решил, что вы не желаете его видеть, – прошептали ей на ушко, одновременно обнимая за талию и не давая отстраниться.
– Отпустите, – проигнорировав вопрос, дернулась девушка.
– Ни за что, сатино, – прошептали ей в ответ.
– Это не смешно. – Сайлейн дернулась еще раз и хотела было наступить собеседнику на ногу, но ее подняли на руки и, поцеловав в макушку, унесли, шагнув в окошко портала.
Вышли они в полутемном помещении с догорающими свечами. В полумраке Сайлейн заметила кресло у камина, где уже начали тлеть угольки, кровать и что-то на полу. Сказать, шкура это или ковер, она не могла – слишком темно было, а превращаться она поостереглась. Мужчина аккуратно положил ее на кровать и усмехнулся, глядя, как она ощерилась и, все-таки не сдержавшись, отрастила когти и клыки.
– Не бойся, – сухо сказал демон, разворачивая к кровати кресло. – Я не причиню вреда сатино.
– Кто вы? – тихо спросила девушка, пытаясь через свои амулеты, которые не снимала никогда, нащупать связь с сестрой. Но раз за разом ничего не происходило.
– Демон, – улыбнулся, обнажив клыки, мужчина. – Хозяин Риграна. Можешь называть меня Ресьян.
– Спасибо, не хочу. Верните меня домой, пожалуйста, – попросила Сайлейн, избегая смотреть на кресло, где расположился визави. Ни один из артефактов так и не сработал, более того, даже поиск через родственную кровь не помогал. А большего Сайлейн не умела.
– Позже, – заверил Ресьян.
– Верните меня домой, – повторила просьбу девушка, чувствуя, как все внутри сжимается, а по щеке течет первый предвестник нервного срыва.
– Это твой дом, сатино.
Ресьян поднялся со своего места и подошел к девушке, тут же забившейся в самый дальний угол кровати.
– Тише, ничего страшного. Тебя никто не обидит, – ласково говорил демон, подбираясь ближе. Вот он уже коснулся ее лица, заставив оцепенеть. – Все хорошо.
Он наклонился к ней, будто намереваясь поцеловать, но, поймав испуганный взгляд желтых глаз, лишь мазнул губами по виску.
– Что вам нужно? – еле слышно спросила Сайлейн. Ее пугало такое близкое соседство, да и сама ситуация разворачивалась хуже некуда.
– Чуть позже, когда успокоишься, а сейчас…
Он вновь подхватил ее на руки, как куклу, и перенес в заранее приготовленные комнаты.
– И чтобы ты ничего себе не сделала. – Он защелкнул на ее запястьях парные браслеты и исчез, оставив Сайлейн наедине с собой.
Она тут же вскочила и бросилась к окну, распахнула шторы и потрясенно выдохнула. Перед ней как на ладони серебряной паутиной простирался город. Множество огоньков водили хороводы над прохожими, то приближаясь, то поднимаясь вверх. Два из них даже подлетели к ее окну, давая возможность рассмотреть их поближе. Это были сгустки природной силы с возможностью изменения формы. Прямо на ее глазах шарики поделились и уже вчетвером бросились вниз.
Решив, что плохого должно быть понемножку, а то жизни не хватит расхлебывать, Сайлейн попыталась распахнуть окно. Свежий воздух ворвался в комнату вместе с холодом. Девушка подозрительно взглянула на объект своей победы и, выпустив когти, попыталась перебраться на стену. Если бы…
Минут пять она пыталась преодолеть сопротивление воздуха, неизменно уплотнявшегося, стоило ей перекинуть ногу через подоконник. В итоге Сайлейн вспотела, выдохлась и предпочла сделать вид, что смирилась. Тяжко вздыхая, она поплелась к своему новому ложу, на котором ее оставил демон. Расслабившись, она просто упала на кровать. Слез больше не было, как не было и тревоги, раздражения, злости. Казалось, их вызывал только он, одним своим присутствием сводя ее с ума. Почему? Она не знала.
Она лежала, обняв руками колени и прислонив к ним голову – в позе, в которой рождаются дети и которая кажется им самой безопасной и приятной, и вспоминала свое детство. Как они жили вдвоем с сестрой, как переехали в Тааль-Ен к Корвусу, а раньше… что произошло раньше и почему они оказались одни? Сайлейн не помнила.
– Ран, – довольно жмурясь, обратился к демону Ресьян, – можешь вернуться. Твое имя восстановлено, и награды будут вновь переданы твоему роду. Что желаешь получить в благодарность за сатино?
– Вашу признательность, мой повелитель, – застыв в поклоне, ответил Ригран.
– Неужели иное отражение так изменило тебя?
– Что вы, владыка, но здесь у меня есть все.
– Возможно, – задумчиво произнес Ресьян, – но все в этом мире может быть только у меня.
Ригран умер прежде, чем успел что-либо предпринять. Сила покинула тело, и оно рассыпалось в прах, который тут же смела служанка, вызванная заранее. Скривившись, Ресьян покинул место расправы. Из-за появления сатино у него было много дел, к которым стоило подготовиться заранее, и первое из них – узы крови.
За время, проведенное рядом с ней, демон успел понять, насколько истончилась связь последнего потомка Малиора с родом Таоки, все больше разрывая их в пространстве и времени. Еще немного, и Калистан стал бы закрыт для демонов. Но теперь он, последний владыка Роедена, не допустит подобной глупости.
Сайлейн резко проснулась. Просто в одно мгновение сон ушел, и глаза открылись. Девушка уткнулась взглядом в фиолетовое марево с исчезающими звездами. За окном светлело, и в первых робких лучах восходящего солнышка Сайлейн разглядывала свою камеру. Мебели здесь было немного, и вся мягкая. Видимо, хозяин решил перестраховаться. Кровать, диванчик, пуфик – вот и все, что находилось в комнате. Ни стола с острыми краями, ни стула. Сайлейн села на кровати и коснулась босыми ногами пола. Пальцы приятно ощутили теплую шерсть – весь пол был устлан бежевым ковром.
Девушка прошла к окну, мимоходом отмечая, что царапины, оставленные ею на оконной раме, исчезли. А вот на кровати, наоборот, появилась одежда. Ярко-синие коротенькие штанишки и туника. У ножки кровати стояли сандалии. Покосившись на свою ночную рубашку и оценив ее неприспособленность для побега, Сайлейн принялась переодеваться.
Глянула на себя и с долей удовлетворения отметила, что даже браслеты не
