квартире нечего было делать, здесь и так обшарили все уголки.
По дороге в изолятор Новоковский больше ничего не пытался выяснять у Руслана. Торопиться пока было некуда: Руслан останется в изоляторе на трое суток, и у него будет там возможность подумать, правильно ли он поступает, всё отрицая. Сейчас Новоковского больше занимали эти друзья Руслана. Если Руслан сказал правду и они действительно служили в армии, то тут не обойтись без военной прокуратуры – все дела военнослужащих шли через них, а Новоковскому пока не хотелось подключать еще кого-то к расследованию, ему казалось, что и так уже слишком много людей посвящено в это дело, и это не отвечало его первоначальному плану по возможности избегать всякой огласки. В общем, надо было сначала выяснить по своим каналам, что это за солдаты, а уж потом думать, как действовать дальше.
В изоляторе, который помещался в маленьком кирпичном здании в двух шагах от прокуратуры, Новоковский всё-таки снова заговорил с Русланом. Он решил напоследок его припугнуть – пусть потом посидит, подумает на досуге – и ради этого пошел ва-банк.
– В общем, так, Руслан, – решительно начал Новоковский, – тебе светит двести двадцать восьмая, часть четвертая: распространение и продажа наркотиков. Отрицай – не отрицай, доказательства у нас уже есть, и еще найдем.
– Ничего я не распространял, и нет у вас никаких доказательств, – по-прежнему спокойно и даже равнодушно откликнулся Руслан.
– Посмотрим, – холодно ответил Новоковский. – Но ведь это еще не всё. Ты избил беременную женщину, у нас куча свидетелей.
Это был уже блеф чистой воды. Конечно, никаких свидетелей у Новоковского не было, но расчет у него был простой: тут должен был сработать эффект неожиданности. Во время разговора с Русланом в управлении и у него дома Новоковский прямо не обвинял его в избиении Леры, а больше делал упор на поиски наркотиков. Теперь это неожиданное обвинение и намек на каких-то загадочных свидетелей должны были напугать Руслана и заставить его засомневаться: а вдруг кто-то видел всё это из окна? Новоковский рассчитывал на то, что Руслан, оставшись один (или в малоприятной компании сокамерников), как это часто бывает со впервые попавшимися, «подсядет на измену», т. е. впадет в мнительность, начнет перебирать в голове все обстоятельства и сам себя накручивать. Конечно, пока что Руслан был вполне уверен в себе и всё отрицал, но Новоковский рассчитывал на время и атмосферу изолятора – ведь не железные же у Руслана нервы.
– В общем, подумай обо всем, Руслан, дела твои обстоят плохо, – веско подытожил Новоковский, сдавая Руслана с рук на руки дежурному в изоляторе. Молодой человек ничего на это не ответил и, не попрощавшись с Новоковским, всё с тем же равнодушным видом проследовал за дежурным в камеру.
***
Новоковский отправился к себе в кабинет и начал обдумывать положение дел. Руслана можно было оставить в изоляторе на три дня, потом его надо было либо выпустить, либо предъявить ему обвинение. С самого начала Новоковский понимал, что Руслан врет и выпускать его ни в коем случае нельзя. Даже если он никуда не убежит, всё равно – оказавшись снова на свободе, Руслан мог предупредить своих сообщников о том, что на их след напали. А в том, что у него есть сообщники, Новоковский не сомневался – слишком нагло и самоуверенно вел себя Руслан, да и бесследно пропавшие девяносто граммов героина говорили сами за себя. Где Руслан мог брать такие большие партии героина и кому он их сбывал, да еще и под носом у всего отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков? В том же, что эти девяносто граммов существовали, как и во всех остальных деталях рассказа Леры, Новоковский не сомневался. Он не только был уверен, что девушка говорит истинную правду, но и успел уже оценить ее цепкую память и смекалку – перепутать она ничего не могла.
А тут еще ему на голову свалились эти два солдата, о которых надо было всё выяснить как можно быстрее и как можно тише, не привлекая раньше времени военную прокуратуру. Поэтому Сергей Александрович решил посоветоваться с коллегами, чтобы выработать план дальнейших действий, и попросил всех посвященных в это дело собраться в кабинете у прокурора. Таковых оказалось немного, дело держали в строгой тайне – кроме самого прокурора только всё тот же Савин, который не поехал на квартиру Руслана, да один из сотрудников УСБ, который сегодня оставался с Новоковским до самого конца.
Когда все собрались у прокурора за теми самыми столами, составленными в форме буквы Т, которые сегодня выглядели более опрятно, Новоковский кратко изложил все события сегодняшнего дня и рассказал о находках на квартире Руслана. Прокурор всё внимательно выслушал и особенно заинтересовался этими солдатами.
– Вы уж выясните, кто это такие, их местонахождение, какая воинская часть, – обратился он к сотруднику УСБ. – Сергей Александрович прав: не нужно пока сюда впутывать военную прокуратуру, это всегда успеется.
– Хорошо, будем их пробивать по нашим каналам, – согласился тот.
– А вы, Сергей Александрович, будете продолжать работать с Русланом, трое суток у вас есть.
– А если он наглухо запрется и не будет ничего говорить? Ведь прямых доказательств на него у нас нет, – заметил склонный всё подвергать сомнению Савин.
– В принципе, мы можем увеличить срок до десяти суток, – ответил прокурор. – Но очень бы не хотелось этого делать. Ведь мы же не знаем, с кем он работает, кто его прикрывает, – может, кто-то в самом ОБНОНе, а может, и кто-то со стороны. Если Руслан пропадет слишком надолго, они могут что-то заподозрить и, как говорится, лечь на дно.
– Я и сам об этом подумал, – вставил Новоковский. – Тянуть с этим делом нельзя, надо выходить на всю компанию. Поэтому нашего Руслана надо расколоть за эти трое суток и сразу начинать работу по остальным.
– Хорошо, мы ему предоставим адвоката, и вы завтра же проведете первый допрос, – заключил прокурор. – А пока все свободны.
Выходя из кабинета прокурора, Новоковский буквально налетел на Женю, которую на совещание, естественно, никто не приглашал. Она только что вернулась из больницы от Валерии, вид у нее был очень взволнованный – ей, видимо, не терпелось что-то сообщить Новоковскому, и она уже несколько минут ждала его у самых дверей кабинета.
– Что случилось? – испугался тот.
– Сергей Александрович, я только что от Леры, у нее в больнице случился выкидыш, – выпалила перепуганная Женя.
Глава 10
На следующий день Новоковский с самого утра был настроен очень решительно. Известие о выкидыше у
