Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
в НХЛ, приеду летом. Можете в этом быть уверены.
Лайтс расстроился, но в целом остался доволен разговором. Федоров тоже чувствовал себя уверенно после той встречи. Он сообщил Матвееву о контракте, который предложил ему Лайтс. Сказал, что у капитана команды точно такой же.
– Это был официальный документ, с прописанной суммой в долларах с несколькими нулями, – вспоминает Матвеев. – Тут Сергей понял, что он – важный человек.
Но не тут-то было. Срок воинской службы Федорова истекал 1 января 1990 года. Однако Тихонов собственным произволом продлил его до конца Суперсерии, чтобы Сергей гарантированно вернулся с командой в СССР.
В апреле, пока Федоров помогал сборной выиграть золото на чемпионате мира в швейцарском Берне, Матвеев и Пономарев вновь позвонили Лайтсу и познакомили его со своим планом побега.
– Из России я бы никогда не стал звонить, потому что КГБ мог прослушивать телефон, – говорит Матвеев. – Мы решили, что лучше всего будет найти Сергею девушку из Америки. Но мистер Лайтс сказал, что это весьма проблематично и займет много времени. Он заметил, что Сергею, наверное, лучше уехать так, как это сделал Могильный. Тем более что он уже демобилизуется, так что воинской обязанности у него уже не будет, как и контракта с ЦСКА.
Федоров ответил отказом, но потом передумал. Его терпение окончательно лопнуло, когда советская система едва не упрятала его в тюрьму во время отпуска на Черном море.
– Мы с Сергеем и еще парой моих друзей решили поехать на курорт на несколько недель. Планировали заселиться в гостиницу «Интурист» недалеко от Сочи – одного из лучших городов побережья, – рассказывает Матвеев. – На стойке регистрации нужно было показывать паспорта. Но в паспорте Федорова не оказалось прописки. В России у всех должна быть прописка – ее печатают прямо в паспорте, – объясняет Матвеев. – Если ее нет, то вы фактически бездомный. Можно сказать, бродяга. Так что Сергея отказывались заселять в гостиницу. Мы пытались объяснить им, что Федоров – очень известный хоккеист. Что он родился в Пскове, но теперь живет в Москве у меня, а ЦСКА в скором времени обещает подыскать ему квартиру. Просто армейский клуб хотел, чтобы Сергей сначала подписал контракт.
Сотрудники гостиницы отправили Федорова в милицию.
– Молодой милиционер в приемной даже разговаривать с нами не захотел, – сетует Матвеев. – Он отобрал у Сергея паспорт и сказал, что ему лучше переночевать в камере отделения. Сергей очень разозлился, мы пытались его успокоить. Пошли в магазин и купили пива. Взяли «Хайнекен» и блок сигарет «Мальборо». Потом вернулись в отделение и подарили пиво с сигаретами все тому же милиционеру. Тогда он выдал Сергею все необходимые документы. Отпуск мы провели хорошо, но именно тогда Сергей и начал говорить: «Заберите меня отсюда».
* * *
Тем временем в Детройте генеральный менеджер «Ред Уингз» Джим Дэвеллано случайно встретился в тренажерном зале клуба с Айзерманом. Капитан команды яростно накачивал ноги на велотренажере, хотя до начала сезона было еще несколько месяцев. Айзерман играл на чемпионате мира, выступал за сборную Канады, поэтому Дэвеллано из любопытства решил задать ему пару вопросов.
– Ну, видел в Берне на льду советского парня, которого мы выбрали? – спросил Джим. – Что думаешь?
– Ты про Сергея Федорова? О, это отличный игрок, – ответил Айзерман.
– А если сравнить с тобой?
– Он лучше меня.
– Не понял.
– Я говорю, он лучше меня.
– Стивен, не неси чушь! Ты же это просто из вежливости говоришь?
– Вовсе нет. Он больше и катается чище. Он лучше меня.
Мало кто играл с той же смелостью и достоинством, пользуясь при этом безмерным уважением со стороны коллег, как Стив Айзерман, чья карьера длилась более двух десятилетий. Он знал свое место в хоккее и никогда не лез за словом в карман. В своих ответах он избегал клише и лживой похвалы. После того, что Айзерман сказал Дэвеллано про Сергея Федорова, генеральный менеджер «Детройта» начал грезить наяву советским хоккеистом.
– Этим Стив сказал все, – уверяет Дэвеллано, которому было свойственно излишне драматизировать, когда он чему-то радовался. – Господи ты боже мой! Мне хотелось, чтобы парень как можно скорее к нам приехал. Если Сергей Федоров не хуже Стива Айзермана – это уже здорово. А он вообще лучше! Даже если он просто не хуже Айзермана, то центр нападения у нас будет сильным, очень сильным!
* * *
Однако как бы Федоров ни хотел выбраться из лап советского режима и играть в НХЛ, как бы ни ждали его «Ред Уингз», ему все равно не давали покоя мысли о том, что надо будет покинуть семью. Это началось еще весной 1989 года – более чем за месяц до того, как «Детройт» выбрал Федорова на драфте. Когда сборная СССР в двадцать первый раз завоевала в Стокгольме золото чемпионата мира, игрокам дали в награду два дня на шопинг перед вылетом на родину. В один из этих дней Федоров пошел прогуляться со своим близким другом и партнером по тройке Александром Могильным.
Несмотря на то что «Детройт» часто называют основоположником Русской революции в НХЛ, на самом деле все началось с того, что в 1988 году «Баффало» выбрал Могильного в пятом раунде драфта. Ему было двадцать лет, Федорову – девятнадцать, а вместе с восемнадцатилетним Павлом Буре они составляли самую грозную молодежную тройку мира.
Виктор Тихонов рассчитывал, что его подопечные принесут в будущем много золотых медалей на чемпионатах мира и олимпиадах. Вот только у Могильного были иные соображения на этот счет. Сидя на скамейке в одном из парков шведской столицы, он признался, что хочет бежать в НХЛ и выступать за «Сэйбрз».
– Поехали со мной, – умолял Могильный Федорова.
– Нет-нет, я не могу. Да как?! Что будет с моими мамой, отцом, младшим братом?
Могильный бежал несколько дней спустя – солнечным утром 4 мая.
– Я не знал, чего ждать. Но чувствовал ответственность перед семьей. Я бы ни за что так с ними не поступил. Никогда бы не сбежал в одиночку, не продумав все наперед, – рассказывал Федоров в обширном интервью, которое он давал в офисе Центрального спортивного клуба армии в декабре 2015 года. На тот момент он уже четвертый
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
