или семь, мужчины и женщины, все в таких же офисных костюмах и с такими же маленькими светящимися мечами.
— Только крыльев и нимбов не хватает, — закатила глаза Зависть, и Гордыня шикнула на неё.
— И арф, ага, — поддержал свою зеленоволосую подругу Похоть. — Вам же только на арфах играть да гимны Боженьке распевать, вы больше ни на что не способны!
— Положили бы свои железяки, а то ещё порежетесь, — добавила Алчность.
Гордыня закрыла лицо ладонью и выругалась — так же, как недавно выругался Антихрист.
— Вы что, не понимаете, с кем связались? — поинтересовалась предводительница ангелов.
— Это вы не понимаете! — отозвался Гнев, покрепче сжимая рукояти ножей. — Мы — сами семь смертных грехов!
— Да заткнитесь вы ради Люцифера! — попросила Гордыня. — Они же сейчас убьют нас всех и бровью на поведут! Вы что, не видите, что это — один из трёх главных ангельских легионов?
— Я так понимаю, Гордыня? — Ангелица сделала пару шагов вперёд, приглядываясь. — Воплощение того порока, из-за которого пал брат наш Люцифер? Думаю, ты уже осознала, что всё это происходит из-за тебя?
Гордыня поёжилась. Лично она Люцифера к падению не склоняла, но всё же именно её грех заставил Божьего Десницу отречься от рая и замыслить уничтожение мира. Эта чёртова ангелица задела её за живое.
— А ты — Габриэль, да? Представляешь, люди думают, что ты мальчик, — сказала Гордыня холодным тоном.
— Господи, да хватит болтать! — прервал их Хельмиэль, не знающий, куда деть свой меч. — Давайте побьём их, ребята, а мальчишку — на базу.
И ангелы принялись неотвратимо наступать на демонов. Гнев поудобнее перехватил ножи, Зависть сжала руки в кулаки, а Антихрист, нервно сглотнув, уже начал выбирать себе жертву. Пожалуй, этот блондинистый выпендрёжник сойдёт… Он его его же бабочкой задушит! Если ангела, конечно, можно задушить…
Внезапно воздух сотрясло что-то вроде беззвучного взрыва. Несколько ангелов споткнулось словно на ровном месте, потеряло равновесие и рухнуло на асфальт. Габриэль и Хельмиэль, возглавлявшие атаку, под удар не попали. Антихрист привстал на цыпочки, пытаясь понять, что произошло.
В десятке метров от них стояла, вытянув руку, улыбающаяся Лилит, а сзади неё — мама. Они вернулись! В самый опасный момент таки услышали мольбы Антихриста и вернулись! Или это папа к нему прислушался и велел им вернуться и помочь? Впрочем, плевать, главное, что ангелы дезориентированы и теперь их легко можно перебить!
— Привет, Арсений, — хмыкнула Лилит.
— Максим! — заорал Антихрист и бросился к ней, оттолкнув с дороги Хельмиэля. — Меня зовут Максим!
— Лиличка, ты только посмотри, — подала голос Абаддон. — Это же тот бармен! А я тебе, гаду этакому, ещё чаевые оставила! Давай, дорогая, отбей ему…
Что Лилит должна была отбить Хельмиэлю, Антихрист не услышал — слова мамы заглушил визг Габриэли, на которую уже бросилась Гордыня. Ангелица и демоница оказались на пыльном асфальте. Габриэль впилась пальцами в рыжеватые волосы Гордыни, та в долгу не осталась и провела длинными ярко-фиолетовыми ногтями по её лицу.
Некоторые ангелы, поднявшись и отряхнувшись, от греха подальше спрятали свои мечи и бросились в машину. Не отступил только Хельмиэль, направивший свой клинок на Лилит. Та расхохоталась:
— Помню, какие взгляды ты бросал на меня в баре, ангелочек. Что-то скажет твой папаша?
Она снова вытянула руку, и лезвие сияющего меча, раскалившись докрасна, начало плавиться, таять и вскоре превратилось в маленькую блестящую лужицу на асфальте. Хельмиэль зарычал, отбросил бесполезную рукоять и кинулся вперёд.
— Не стыдно на девушку нападать? — покачала головой Абаддон. Замахнувшись, она вмазала кулаком прямо по лицу ангела. Потом поднесла руку к глазам: — Помолись сейчас своему папеньке, чтоб мой маникюр не пострадал… Ой, а на колечке капли крови остались! Ты хоть знаешь, сколько оно стоит?
Услышав эти слова, Лилит почему-то покраснела, однако её взгляд оставался таким же грозно-насмешливым.
У Габриэли тоже дела шли не очень: несмотря на то, что в её кулаках осталось несколько каштановых клочков, Гордыне удалось вырваться, прижать ангелицу к асфальту и пару раз неплохо ударить её. Гнев метнул один нож в оставшихся ангелов и задел одного за плечо. Тот застонал и бросился в машину, за ним — остальные, кроме Габриэли и Хельмиэля.
Зашумел мотор, и автомобиль сорвался с места, проехал пару десятков метров — и исчез. Растворился в воздухе.
— Предатели! — завизжала Габриэль. — Вас Микаэль в капусту порежет!
Она изо всех сил пнула замешкавшуюся Гордыню, быстро поднялась с асфальта и тоже бесследно исчезла — послышался лишь шелест крыльев. Вслед за ней исчез и держащийся за разбитый нос Хельмиэль.
Глава четырнадцатая, в которой Антихрист решает судьбу мира
Наверное, стоит ещё разок отвлечься от приключений Антихриста (всё-таки мы не столь часто это делали) и объяснить, почему Люцифер в самый ответственный момент внезапно перестал следить за сыном и не слушал его призывы.
Дело в том, что его отвлекли.
Примерно тогда, когда к дому Антихриста подъехал большой чёрный автомобиль, в тронном зале Люцифера тоже появился ангел. Точнее, архангел. Архистратиг Микаэль. Поэтому Люциферу пришлось отключить свой экран, да и вообще сделать вид, что он как будто не при делах.
Хотя Микаэля обмануть практически невозможно — Люцифер об этом прекрасно знал, потому что когда-то, многие века назад, был его братом.
Микаэль не спеша прошёл в глубь зала и замер в паре шагов от трона. Люцифер и бровью не повёл, хотя внутри у него всё кипело от странных противоречивых чувств.
— Значит, время этого мира пришло, — хмыкнул архангел, глядя куда-то в потолок.
— Ты так говоришь, как будто, помимо этого мира, их существует ещё десяток-другой, — язвительно заметил Дьявол.
— Но ведь ты этого хотел, — отозвался Микаэль. — Не мы. Ты всё это затеял, отправив на землю своего сына.
— Зато предсказали всё вы, — парировал Люцифер, закидывая ногу на ногу. Он не смотрел на архангела, но кожей чувствовал его пронизывающий взгляд. — Иоанн Богослов ведь из вашей шайки.
Микаэль сжал зубы от злости. И почему эти демоны вечно ведут себя как какие-то гопники из подворотни?
— Ну и что теперь? — подал голос Люцифер. — Сражаться будем?
— А что ещё делать…
— И наше сражение уничтожит мир.
— Мир уже уничтожается, — сделав голос громче и увереннее, сказал Микаэль. — Война, Чума, Голод и Смерть делают своё дело. Демоны семи смертных грехов хозяйничают на земле. И твой сын подгоняет все платёжные системы под одну! Если в сражении победим мы — мир очистится, в нём останутся лишь праведники, которые обретут вечный рай. А если вы…
— Что будет, если победим мы, ты никогда не узнаешь. — Люцифер
