А еще он ужасно гордился тем, что знал, где найти максимально дешевые билеты на спектакли или выставки. При этом, если он не получал ожидаемого удовольствия, то всегда возмущался: за что деньги отдал?..
После развода отец жил в одиночестве в Микате, родном городе Рики. Пока не…
Похоже, мама приняла молчание Рики за растерянность и поспешила объяснить:
— Брось, не делай такое лицо. Я просто заглядывала на кладбище в Йокогаме по пути из торгового центра, где присматривала новые импортные бренды. Хороших воспоминаний о твоем отце у меня почти не осталось. Чего стоит его заявление о том, что он бросает работу в университете, чтобы заняться писательством… а ты как раз пошла в среднюю школу! Вот что за человек такой! Нисколько не думал о том, каково нам приходится.
Жалобы на покойного отца звучали из уст матери так легко и беспечно, что разговор не казался гнетущим. Но так ли просто ей говорить об этом? Мать то и дело поглядывала на наручные часы — видимо, прикидывала, не пора ли вернуться к деду. А может, у нее были какие-то другие дела.
* * *
Еще до Нового года Рике пришлось три дня караулить владелицу приватного клуба La-VIE Момоэ Ооясу у подъезда ее дома, прежде чем та сдалась и согласилась на интервью («Работаете даже в праздники? Вашему трудолюбию можно позавидовать…»). Разумеется, Рика сообщила ей, чем располагает: фотографией Момоэ у стойки гинекологической клиники и ее совместным фото с политиком — постоянным посетителем клуба.
Они встретились в городе. Хрупкую и изящную, как у девочки, фигуру Момоэ Ооясу скрывало роскошное пальто, и Рика не сумела определить, округлился ли ее живот. Момоэ была красива. Точеный подбородок, большие темные глаза, горящие уверенностью и прямотой… Настоящая красота, которую не портят годы.
Про политика Момоэ сказала:
— Он действительно наш постоянный клиент, но вне работы я с ним никогда не пересекалась. Совместное фото мы сделали, когда случайно встретились на каком-то мероприятии.
Таким же откровенным был ответ про посещение гинекологической клиники:
— Я не отрицаю, что беременна, но имя отца разглашать не собираюсь. Став матерью, я хочу уйти из клуба и открыть салон красоты.
Рику впечатлила прямота этой женщины. Однако редакторы вырезали из материала часть высказываний Момоэ, и получилось глупо. На обложке первого в этом году номера «Сюмэй» красовался двусмысленный заголовок, намекающий на скандальные похождения известного политика. Но Момоэ видела интервью перед версткой, так что с ее стороны никаких нареканий быть не должно.
У Рики даже не нашлось времени поесть новогоднего риса с семью травами[41] — так много оказалось дел в начале года. Все прелести праздничной недели пролетели мимо нее. «Хотя бы сегодня пообедаю не в офисе», — решила она, ударяя по кнопке лифта так яростно, что самой стало неловко.
— Ой, Рика, кажется, вы немного поправились?
Опять… Рика уже не в первый раз слышала подобные высказывания, в которых сквозило любопытство. Она раздраженно обернулась на голос за спиной. Ну конечно, Китамура… Ему обычно нет дела до других людей, а тут посчитал нужным вставить слово.
— Когда же вы успели набрать вес? Ведь почти все праздники провели на работе…
Рика решила проигнорировать его. Да, она действительно поправилась. Трудно удержаться в привычном весе, когда каждый вечер наворачиваешь моти со сливочным маслом.
Конечно, она заметила изменения в фигуре. Лицо и грудь округлились — даже бюстгальтеры стали тесноваты, а в нижней части живота обозначилась складочка.
Чтобы оценить масштаб проблемы, Рика отправилась в медкабинет при главном офисе, где были напольные весы. Увидев цифры, она не поверила своим глазам и еще раз взвесилась. И еще… и еще… Килограммов не стало меньше.
А вчера вечером впервые за долгое время пришло сообщение от Макото, которое неприятно задело ее.
«Слушай… Мне кажется, или ты пополнела?»
К сообщению был приложен мультяшный стикер: енот с удивленным выражением на мордочке. Рика покраснела. Если Макото видел ее, мог бы и подойти поздороваться.
«Не потому ли, что поздно вечером лакомишься вкусной пастой? Ну, что случилось, то случилось. Еще успеешь все поправить», — дописал он.
Успеет до чего? На Новый год Макото обошелся формальным поздравлением — прислал эсэмэску, и впервые с начала отношений он так явно делал ей замечание.
«Кто бы говорил, Мако, — ответила она. — Ты и сам из-за своих алкогольных посиделок животиком обзавелся. Еще и храпеть начал».
«Полнота у мужчин и у женщин — не одно и то же. Я ведь прежде всего о тебе думаю, Рика, неужели не понимаешь?»
Рика не стала отвечать, а утром Макото снова написал ей, словно пытаясь добить:
«Не принимай близко к сердцу, но толстеть правда нехорошо. Я лично не требователен к женской фигуре, но ведь другие заметят, что ты себя запустила, и перестанут воспринимать тебя всерьез».
Кое-как закончив работу, Рика накинула пальто и помчалась в сторону Кагурадзака. Не привыкшая к физическим нагрузкам, она взмокла уже через десять минут быстрой ходьбы.
«Может, так и получится сбросить вес?» — подумала с надеждой.
Когда она дошла до кафе недалеко от Иидабаси, Рэйко уже пила травяной чай за столиком. Клиника, в которой она обследовалась, находилась в центре, и Рэйко предложила пересечься где-нибудь в городе. Один взгляд на нее — распущенные волосы, мягкий коричневый свитер — дарил спокойствие и умиротворение.
После обмена приветствиями Рика быстро сделала заказ и огляделась.
— Извини, что тебе пришлось так далеко идти, — колокольчиком прозвучал голос Рэйко.
— Да ничего, ходить пешком полезно.
Рике показалось, что мужчина за соседним столиком — по виду офисный сотрудник — выглядит смущенным. Проследив за направлением ее взгляда, Рэйко тихо пояснила:
— А, он попытался закурить, и молоденькая официантка его отчитала. Знаешь, мне его даже жалко стало. Тарелочки для закусок тут очень похожи на пепельницы, немудрено перепутать. Сама-то я не курю, как ты знаешь, и начинать не планирую, но все же с усилением ограничений на курение даже на мой взгляд перегнули палку.
Мужчина сгорбился над своей пастой, и Рика посмотрела на него с сочувствием. На месте этого мужчины она бы вообще ушла из кафе.
— А я сегодня иду к известному врачу — специалисту по бесплодию. У него нельзя забронировать прием, и даже в будние дни все сидят в живой очереди чуть ли не по три-четыре часа. Я оставила свои данные на стойке регистрации, и мне сказали прийти через пару часов — очередь как раз подойдет.
— Вот это популярность… А когда ты в следующий раз к нему собираешься? Я бы
