не был уверен, что слышал его. Он повернулся к мальчику. Из глаз мальчика текли слезы, когда он смотрел на него.
- Не благодари.
- Мои родители больше не навещают меня. Они говорят, что это слишком больно для них – видеть меня. Я знаю, что они тебя не посылали. Они забыли обо мне. Я не знаю, зачем ты это делаешь. Но все равно спасибо.
Джейми пришлось наклониться к губам мальчика, чтобы расслышать его слова. Его голос был таким слабым, что он не мог набрать достаточно воздуха в легкие, чтобы говорить погромче. Так близко запах рака внутри него ощущался более резко. Джейми улыбнулся мальчику в ответ и внимательно посмотрел ему в лицо. Казалось невероятно жестоким то, что умирает кто-то такой юный. Джейми стало интересно, сколько времени осталось парню. Если он и был в терминальной палате, то недолго. Они отсутствовали всего час, но Джейми уже видел боль на лице мальчика, когда действие морфия прошло, и агония болезни медленно возвращалась к нему. Его лицо дергалось, когда он изо всех сил старался сохранить эту благодарную улыбку, несмотря на растущий дискомфорт. Скоро боль станет для него невыносимой.
«Нет такого понятия, как убийство из милосердия», - подумал Джейми. Каждая смерть – это несправедливость.
Джейми выругался и завел мотор. Когда они вернулись в больницу, коляска все еще стояла на парковке. Он покатил мальчика через вестибюль в свою комнату, а затем снова уложил в постель.
- Спасибо. – Снова прохрипел мальчик. Джейми быстро отвернулся. Он ушел, бормоча молитвы на диалектах, на которых на земле не говорили уже два тысячелетия. Пока он ехал домой, его душили мысли.
Я не могу этого сделать. Я, блядь, не могу этого сделать. Я обречен. Моя душа обречена. Должен быть способ удовлетворить их всех, не убивая. Должен же быть какой-то выход!
Фольксваген затрясло, когда тени и темные призраки набросились на машину, атакуя ее в разочарованной ярости. Джейми старался не отрывать глаз от дороги, глядя прямо перед собой, а не на извивающихся тварей, ползущих по ветровому стеклу, пытаясь прорваться внутрь, чтобы вырвать его из машины и разорвать на части, наказать за то, что он снова подвел их.
- Отдай нам нашу жертву! Ты у нас в долгу! Убей за нас! Дай нам нашу жертву.
- Кто вы такой? Что ты за хуйня такая? Ты что, Бог? Дьявол? Что?
- Мы и есть Бог. Убей за нас! Убей за нас!
Джейми припарковал свой Фольксваген на обычном месте и направился прямиком к своей квартире, отмахиваясь от цепких призрачных пальцев, угрожающих принести его в жертву. Он чувствовал тяжесть их тел, когда они схватили его, как будто хотели дать ему понять, что это не галлюцинации. Они хотели, чтобы он почувствовал их силу и мощь. Джейми почувствовал, как чьи-то руки схватили его за горло и душат. Он почувствовал, как что-то прыгнуло ему на спину и потянуло вниз. Его все еще душили, когда на него посыпались удары и пинки. Джейми почувствовал, как хрустнули его ребра, когда что-то ударило его в бок. То немногое, что осталось в легких, вырвалось наружу, когда что-то ударило его в живот. Он почти потерял сознание, когда сидящее на нем существо внезапно исчезло, а давление на горле ослабло. Он остался один на тротуаре, истекая кровью и тяжело дыша после того, как на него напали существа, которых он не мог видеть. Джейми поплелся домой, пытаясь сообразить, что делать. Это уже не было вопросом излечения болезни. Речь шла о спасении его бессмертной души.
Он отпер входную дверь, а затем дверь в свободную спальню, где все еще находились в плену Тара, Наоми, Билли и Китти.
- Завтра День благодарения. Духи требуют символ моей благодарности, дань, жертву. Но сначала у нас будет последняя трапеза, праздник в честь Дня благодарения.
Его пленники плакали и дрожали, пока он говорил. Джейми опустил голову, затем медленно повернулся и вышел за дверь, вернувшись в свою комнату.
Сны Джейми были темными и жестокими. Демоны и духи, разгневанные полубоги и ангелы доставали его, пока он спал. Ему снилось, как он убивает Китти, проституток и маленького мальчика, вырывая их сердца, чтобы принести их в жертву богам. Он мечтал о том, что случится с ним, если он этого не сделает. Он представлял себя покрытым кровью, распиливающим торс, который, казалось, был уличной проституткой по имени Наоми, надвое. Во сне у него была эрекция. Он проснулся с криком и с ужасом обнаружил, что кончил. Его нижнее белье было пропитано потом и спермой. Он кончил, когда ему снилось, как он калечит одну из женщин, которых запер в соседней комнате.
Что, черт возьми, со мной не так?
Он стянул с себя грязные трусы и бросился в душ. Вытирая высыхающее семя с лобковых волос, он напрягал нервы, готовясь к тому, что ему предстояло сделать. Солнце стояло в зените, когда он вышел из душа. Это был День благодарения. Пришло время выразить свою благодарность богам кровавой жертвой.
Сегодня Джейми отказался от своих обычных ритуалов. Вместо этого он вытащил из клетки трех последних цыплят и перерезал им глотки. Он предложил их кровь и внутренности различным божествам, которые удовлетворились такими скудными подношениями. Остальные отправились в большую кастрюлю, а потом в духовку. Он также обжарил картофель и зеленую фасоль. Это было все, что у него было в шкафу. Он жалел, что у него нет времени испечь пирог. День благодарения не обходился без тыквенного пирога, но холодная дрожь сотрясала его тело, а мысль о том, чтобы выйти на холод и пойти за продуктами, усиливала озноб. Вряд ли это будет последняя трапеза.
Прошло полдня, прежде чем приготовилась еда. Джейми намеренно избегал комнаты, где находились Китти и трое других пленников. Он не хотел смотреть им в глаза до тех пор, пока это не станет абсолютно необходимо. Он знал, что это может лишить его решимости.
Он положил трех цыплят, картофель и бобы на блюдо и отнес их в комнату вместе с несколькими тарелками.
- Я знаю, что это немного, но это лучшее, что я мог сделать за короткий срок. Я хотел, чтобы этот день был настолько счастливым, насколько это возможно. Ну, вы понимаете... при данных обстоятельствах.
Он подошел к каждой девушке и развязал им руки. Сначала он развязал Тару и Наоми. Они попятились в угол, обнимая друг друга в ожидании начала насилия. Подойдя к мальчику, он
