Книга Черная невеста - Мария Николаевна Покусаева

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75

Строгость лорда Силбера была неприятна, и Флоренс, пожалуй, хотелось бы большего тепла, как когда-то от отца. Да, иногда дядя был жесток, но, лежа ночью без сна в своей комнате, Флоренс перебирала те случаи, когда он поступал с ней плохо, и понимала, что он лишь заставлял ее исправлять собственные ошибки.

Как тогда, со стаканом, разбитым о стену.

Не стоило упоминать отца за ужином, конечно, но и лорд Маккензи был отвратительно груб!

Флоренс порывалась сама поговорить с дядей. Но он лишь скользил по ней равнодушным взглядом, а когда она однажды попыталась остановить его в коридоре, холодно сообщил, что занят – спешит на встречу в клуб, и Флоренс пришлось сдвинуться в сторону и пропустить его.

Бенджамин, казалось, поставил себе цель отвлекать кузину от дурных мыслей. Он брал их с Матильдой покататься по городу и даже за город, под одобрительными и удивленными взглядами леди Кессиди выходил со всеми тремя сестрами на пикники и представлял их друзьям – тем, с кем юным леди было не зазорно подружиться, катал на лодке и учил играть в бадминтон. Единственное, с чем он так и не смирился, – это с еженедельными посиделками в гостиной за чаем и болтовней, но леди Кессиди обмолвилась, что и здесь надеется однажды переупрямить сына.

– Что с тобой произошло? – спросила Флоренс, когда они с Бенджамином, тайком пробравшись на кухню, сжигали в печи листовки суфражисток.

По словам Бенджамина, это должно было стать ритуалом сожжения лишней вины, которая засела в душе Флоренс как маленькая ломкая заноза.

Бенджамин пожал плечами:

– Пересмотрел приоритеты. – Он отмахнулся и улыбнулся совершенно мальчишеской улыбкой. – Решил, что стоит уделить время сестрам, пока они не выпорхнули из родительского дома.

Он подмигнул ей, и Флоренс рассмеялась.

– Кстати, – сказал Бенджи, наблюдая, как огонек пожирает бумагу и черные буквы на ней, морщась, исчезают. – Я знаю, что вы с Дженни не самые близкие подруги, но… не рассказывала ли она тебе про своего кавалера?

– Про лорда Дугласа? – спросила Флоренс, и Бенджамин вдруг помрачнел.

– Так это лорд Дуглас? Надо же, я не думал, что она настолько ду…

Он не успел договорить, а Флоренс не успела спросить, почему он так удивлен, ведь симпатию Дженни можно было разглядеть и за милю: стоило медовым локонам лорда Дугласа засиять на горизонте, как кузина начинала подчеркнуто его игнорировать.

Флоренс все еще чувствовала вину перед Дженни за то, что невольно перетянула на себя внимание лорда Дугласа на ужине, но подойти и спросить прямо, злится ли сестра, не решалась.

Раздались шаги, и открылась дверь на кухню. Дядя медленно вошел. Он посмотрел на сына и племянницу, сидевших на лавке перед плитой с открытой створкой и пропахших паленой бумагой, как на двух грязных щенков, посмевших забежать в чистую парадную комнату.

Флоренс вскочила и сделала книксен, Бенджи тоже поднялся и отряхнул полы светлого сюртука, словно на них налипла сажа.

– Не хочу знать, чем заняты вы оба, – сказал дядя холодно. Глаза его сощурились, а одна рука сжалась в кулак. – Бенджамин, у тебя разве нет дел, достойных молодого человека твоего положения? В таком случае, думаю, ты найдешь десять минут на разговор с отцом! Мисс Голдфинч, пройдите в мой кабинет и ждите меня там!

Флоренс бросила на кузена растерянный и испуганный взгляд и, еще раз присев в книксене, поспешила исчезнуть.

Дядя Оливер сейчас выглядел так, что она побоялась бы ослушаться любого его приказа.

Глава 7

Дядя появился у кабинета не скоро: прошло больше десяти минут. Он не был зол, но держался холодно и отстраненно. А еще он выглядел усталым: осунулся и будто бы постарел. В кабинете пахло табаком и виски, на столе был не такой идеальный порядок, как обычно. Флоренс опять подумала, не ее ли вина во всем этом.

– Садись, Флоренс. – Дядя устало указал на привычное уже кресло, и Флоренс села, положив руки на колени и выпрямив спину.

Пока она ждала в коридоре, в голове успело родиться с десяток причин, почему она здесь. А еще Флоренс очень переживала за Бенджамина. О чем они говорили? Что Бенджи натворил, раз дядя Оливер так строго с ним держался и выставил Флоренс за дверь?

Дядя задумчиво почесал подбородок: на коже проступала щетина, совершенно немыслимо, потому что он следил за своей внешностью и всегда был гладко выбрит, опрятно одет. И обычно не курил в кабинете так часто и много, чтобы запах табака начал бить в нос.

– Не знаю, должен ли я благодарить тебя или придумать тебе наказание, – лорд Силбер сказал это задумчиво, рассматривая племянницу каким-то новым взглядом. Глаза у него были воспаленные, как у человека, который мало спал или провел несколько часов за чтением.

– Дядя, я очень сожалею о том, что случилось за ужином! – выпалила Флоренс.

Если быть честной, а в ночной темноте Флоренс определенно была честна сама с собой, жалко ей было себя. На лорда Маккензи Флоренс злилась – и очень удивилась, обнаружив в себе эту злость. Все-таки в обители Святой Магдалены послушниц и помощниц сестер учили смирению, милосердию и состраданию. Но к лорду Маккензи Флоренс сострадания в себе не нашла.

– Я верю, что ты сожалеешь, – хрипло ответил дядя. – Но не виню тебя. Моей жене следовало тщательнее продумать расстановку стульев. И не сажать глупую девчонку напротив болтливого бездельника.

– Вы про лорда Дугласа? – осмелилась спросить Флоренс.

– Про него. – Дядя встал, и опять одна его рука сжалась в кулак. – Нельзя не пригласить сына третьего городского судьи на званый ужин, о котором кое-кто сболтнул при нем, но речь не о том. В общем, мисс Голдфинч, я не хотел бы, чтобы в этом доме лишний раз вспоминали вашего отца. – Лорд Силбер одернул штору, впуская в кабинет яркое солнце, и болезненно сощурился. – У меня есть причины не любить его.

Щеки Флоренс вспыхнули, а ладони похолодели.

– Но я не позволю никому говорить, что дочь моей сестры – что-то вроде паршивого щенка-смеска!

Флоренс вздрогнула, словно ярость, с которой это было сказано, направлялась против нее.

Значит, дядюшка знает.

Пришлось вытереть руки о юбку, потому что ладони покрылись холодным потом. А еще на глазах выступили слезы: дядя впервые защищал ее вот так, открыто! Раньше он на любые жалобы отмахивался: сама виновата, таковы правила, думать нужно было раньше, и вообще! Со временем Флоренс смирилась с тем, что единственный в мире взрослый, связанный с нею кровными узами, никогда не полюбит ее как родную дочь.

А сейчас ей показалось, что это возможно.

– Лорд Маккензи оказался ненадежным партнером, – продолжил дядя Оливер уже спокойнее. – Я не буду посвящать тебя во все подробности нашего разговора, но скажем прямо, дорогая племянница: ты и твой батюшка, не к месту упомянутый его сиятельством лордом Эдвардом Милле, помогли мне разоблачить эту старую пронырливую крысу!

Лицо лорда Силбера стало одновременно злым и довольным, словно ему принесли вести о безвременной кончине злейшего врага. Флоренс шмыгнула носом.

И правда – показалось.

– Не стоит плакать, Флоренс. – Дядюшка потрепал ее по плечу, возвращаясь за стол. – Я не простил Лайонеллу обиды, которую он нанес моей семье. А для тебя у меня есть хорошая новость.

Дядя покопался среди бумаг, книг и свитков, которые лежали на столе, и вытащил конверт – плотный, кремового цвета, с золотистым узором по кромке, он не был запечатан.

– Я постарался, дорогая племянница, выбрать тебе в мужья того, кого сам считал достойным, и получил позорный щелчок по носу. – Дядя протянул Флоренс конверт. – У меня, конечно, есть еще два шанса, но посмотри сама: судьба решила улыбнуться тебе!

Он глядел на нее с ожиданием, как на ребенка, которому вручили подарок и теперь ждут реакции, и Флоренс открыла конверт. Гербовая бумага, идеально подходящая по размеру, тоже была украшена золотистым узором. Это оказалось письмо от леди Имоджены Милле лорду Оливеру Силберу как к главе семьи, а к нему шли шесть плотных карточек-приглашений и еще одно письмо, не такое официальное, для Флоренс Голдфинч. Незапечатанное – чтобы старший родственник мог прочитать и убедиться, что бумага не хранит ничего предосудительного.

Мисс Голдфинч, мое неуместное любопытство, по-видимому, доставило Вам неприятности. Я крайне сожалею о том, что затронул в разговоре тему, которой не должен был касаться, и расстроил Вас. Первое впечатление нельзя произвести дважды, но прошу: дайте мне шанс исправиться и доказать, что я приятный сосед за столом и почтительный, интересный собеседник.

Старшая из моих сестер, леди Клара Милле, скоро празднует день рождения. Вы не знакомы, поскольку Клара еще слишком юна для выхода

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75