class="p1">— Ну наконец-то! — заржал рыжий. — А то и не узнать, вся такая тихая и грустная.
— А мне веселится повода нет! У меня муж кобель! — налетала я на него с кулаками.
— Дин, — хохотал минут десять спустя Генка, свалившись со мной вместе в снег. — А ветер-то стих совсем!
Глава 15
Отпуск на Байкале пролетел незаметно. В этот раз я с сёстрами была меньше, чем с Геной. Даже переселилась к нему под добродушные шутки сестëр.
— У нас с тобой такого никогда не было, чтобы тихо, спокойно и только мы двое, — улыбался Генка, ведя меня за руку вдоль берега.
— Смотри какая собачка пушистая, — заметила я любопытного зверя.
— Какая же это собака? Это же лиса, чернобурка. Местные говорят, что на остров по льду зимой много разного зверя приходит. — Остановился муж.
— Не уходит, как будто нас рассматривает, — заметила я.
— Ну и пусть смотрит, — хмыкнул он в ответ. — Вчера надо было приходить смотреть.
— Это когда ты из бани бегом до прорубя голышом бежал? — ехидно спросила я.
— Не голышом, а в кальсонах. И после бани прорубь самое оно. А ты шумела на всю округу, — напомнил Генка.
— Потому что место незнакомое, глубина аховая, ты только из госпиталя! А утянет течением под лёд, как бельё во время стирки? Ну голову ты исключительно, чтобы фуражку носить используешь или там кроме таблицы твоих угломеров для стрельбы ничего нет? — ворчала я. — И кстати, мне ты в прорубь окунуться не разрешил.
— С ума сошла? — возмутился Генка. — Куда тебе-то? Застудишься же!
В таких разговорах, вроде ни о чём, и в то же время таких важных для нас двоих, сгорало время. На Кубань я возвращалась с полным осознанием, что ненадолго. И это чувство, знание того, что скоро всё закончится, окрашивало всё вокруг в новые краски. И то, что придётся всё начинать заново в тридцать лет, уже не пугало.
Я не могла этого объяснить, но эти два с половиной года я себя чувствовала словно полотнище флага, которое трепет ветер. И в тот день, когда мы с Геной впервые стояли на берегу Байкала, и я ощущала его за своей спиной, мне как будто вернули опору.
— Уууу, Матрёна, ты посмотри, как глазищи-то блестят, — встретила меня Мария Борисовна.
— Как отдохнула? — хитро улыбалась мама.
— А то ты не знаешь, — закатила я глаза.
— Судя по твоему виду, дочь у меня всё-таки мужняя жена, а не разведёнка, — пожала плечами мама. — Вот оно и хорошо. А то уже извелась вся, как туча грозовая вечно. Мужика наказать нужно, не так, что самой от того наказания хуже становится.
— Ты поэтому Генке не говорила есть у меня кто или нет? — спросила я.
— А и ничего страшного, с твоим Генкой не случилось. Ревность, она если в меру, дурную башку хорошо прочищает, — мама даже и не пыталась скрыть того, что очень довольна итогом.
От Генки шли телеграммы. Короткие, но знаковые для будущего. «Перевели в Москву. Принимаю часть». Или короткая, всего в одно слово " Жди'. А я поняла, что он едет. А значит, пора завершать дела. О том, что уеду по новому месту службы мужа, я предупредила сразу по возвращению. Секретаря райкома, председателя и Марию Борисовну. Остальные и так всё узнают.
И всё равно приезд Генки стал неожиданностью. Я была в школе, заполняла журнал после уроков, когда после короткого стука в дверь в класс вошёл муж. В парадной форме, с наградной планкой и медалями.
— Где тут можно забрать домой самую красивую учительницу? — улыбался он.
— Ген, — засмеялась я.
— Давай ещё поспорь со мной, — обнял меня он.
Шла я с ним домой под ручку, уверенная, что самое большее, через четверть часа знать о приезде моего мужа, будет знать весь колхоз.
— Ты смотрю домой особенно не торопишься, — наклонился к моему уху Генка.
— Ну как же? А обеспечить соседкам тему для разговоров напоследок? — злорадно улыбнулась я.
То собрание, я надолго запомнила.
Когда мы вошли в дом, мама с Игорем сидела за столом, рассматривая книгу с картинками. Сын поднял голову и внимательно рассматривал Генку, округлившимися глазками.
— Папа! — громко заявил он. — Ба, папа!
— Правильно, папа. — Кивнула ему мама.
— Знает, — расплылся в блаженной улыбке Генка.
— Конечно, а для чего твоя фотография-то понадобилась? Мне что ли? — засмеялась мама.
— Диверсантка, — покачала я головой.
Но глядя на Генку, была благодарна маме. Сама я не додумалась.
— Давай знакомиться, Игорь Геннадьевич? — присел рядом со стулом на корточки Генка и протянул руки.
Игорь решил, что папа хочет играть в ладушки, и засмеявшись начал хлопать отца по ладошам.
— Забавный такой, — странно изменившимся голосом произнёс Генка.
— Держите, папа. А я пойду-ка ужин приготовлю, а то с дороги, устал поди и голодный, — вышла из комнаты мама, а следом за ней и Борисовна.
— Ген, ну, осторожнее! Награды не игрушка, а Игорь тебе сейчас медаль открутит, — заметила я интерес сына.
— Да ничего страшного он не сделает, — улыбался Генка, наблюдая за тем, как Игорь пробует его медаль на зуб.
— Как вовремя, сегодня кино привезли. Вам надо сходить, — ехидно улыбалась Борисовна.
— Прям надо? — с открытой улыбкой переспросил её Генка. — Достали своими языками?
— А он понятливый, — засмеялась хозяйка.
В кино нас выпроводили, но правильность этого совета, я оценила, когда лично поздоровалась с Евдокией. Не уверена, что она вообще поняла, что я с ней здороваюсь, так пристально она рассматривала Генку.
Потом погулять у нас времени не было. Вроде и жила скромно, понимая, что на птичьих правах, и не покупала ничего, и комнатка у меня небольшая, а сборы заняли два дня. Часть забирала с собой мама, часть оставляли Марии Борисовне. Хозяйке мы несколько раз обещали, что будем писать и приезжать в гости.
Но в итоге прощания остались позади, как и тяжелая дорога, особенно с учётом ребёнка на руках. Из Москвы нас забирала машина. К счастью, большую часть дороги Игорь проспал. Зато к тому моменту, когда Гена сказал,
