тянут вниз. Закрываю глаза, не в силах им сопротивляться.
– О, и впрямь не жестко, – комментирую, глаза так и не открываю.
– Конечно, природа моего края обманчива, ее нельзя назвать неживой и недружелюбной, просто она открывается не всем, – говорит Адам своим чарующим голосом.
– А ты прямо как твоя природа, да? – произношу больше, чтобы не поддаваться влиянию дракона.
– Верно, я именно такой, – горячее дыхание серебряного обдает мою шею, вызывая табун мурашек. – Сейчас я займу место напротив, и начнем.
Теплые руки покидают мои плечи, и сразу становится прохладно. Ежусь и едва не порываюсь сама потянуться к дракону. Даю себе мысленную оплеуху выпрямляюсь. Мы здесь собрались ради возвращения моей магии, а не ради сближения с Адамом.
«Хотя одно другому не мешает», – говорит мое подсознание.
Трясу головой, прогоняя мысли о непотребном.
– Хм, интересный способ медитации, но он нам не подходит, – говорит серебряный насмешливо, – или ты насекомых выгоняешь?
– У меня в волосах нет насекомых! – гневно произношу, открывая глаза. Весь лирический настрой улетучивается. – Если только ты не развел в своем замке антисанитарию.
– Столько нечистоплотных гостей приехало, а главная помощница в твоем лице заболела, так что все может быть.
– Издеваешься? – наклоняюсь к дракону так, что между нами остается буквально сантиметров десять.
Он отвечает не сразу, сначала нагибается ко мне в ответ, и теперь наши носы соприкасаются.
– Да, – шепчет прямо мне в губы и захватывает их в плен.
Ох, это какой–то невероятный восхитительный плен, я буквально плавлюсь, ощущаю себя воском в руках опытного скульптора, далее он сильнее притягивает меня к себе, расширяя наш телесный контакт.
Льну к груди Адама, словно это самое естественное, что я когда–либо делала. Он дарит мне ощущение безграничного уюта и безопасности, хочется, чтобы так было всегда.
Его руки сжимают корсаж моего платья, а по ощущениям, как будто проникают внутрь. Кожа под тонкой тканью горит и жаждет еще. Совершаю нечто абсолютно бесстыдное – перебираюсь на колени дракону и, кажется, издаю звук, отдаленно похожий на урчание довольной кошки. Прижимаюсь бедрами к Адаму, разрушая последние границы между нами.
Он издает гортанный рык, а я вспоминаю, что Адам вообще–то не совсем человек. Но в данный момент эта мысль вызывает приятное щекочущее чувство внутри и заставляет еще больше «нападать» на серебряного.
– Тшш, – внезапно он меня отталкивает, – куда ты разогналась? Мы медитировать собирались. Искра, сила, академия, помнишь еще?
– Я чувствую, ты и есть моя медитация, – отвечаю, ничуть не смутившись, – и ты сам это начал, не смей идти на попятную, как обычно ты поступаешь.
Несколько секунд дракон смотрит на меня, не мигая, а потом широко ухмыляется, как умеет только он, и говорит.
– Что ж, сама напросилась. Потом не жалуйся.
И перенимает инициативу, нависая надо мной и заставляя лечь на мягкую траву. Подминая, подчиняя, беспрестанно лаская…
Только бы не сойти с ума от его напора, только бы окончательно не потерять голову.
Глава 35
Но уже в следующую минуту я полностью расслабляюсь и доверяю всю себя Адаму. Он не спешен и обходителен. Ему некуда торопиться, он высшее существо, не ограниченное временем.
В отличие от меня.
Решаю все–таки отстраниться, не нырять в омут с головой, но сразу же передумываю. Пусть отбор, контракт и учеба отправятся тьме под хвост. Я едва не перешла за грань, едва не покинула привычный мир и теперь желаю жить без оглядки на «можно» и «нельзя». Я не знаю, что будет завтра, но сегодня я хочу прочувствовать, не отрываясь от серебряного.
Сжимаю руками траву, пытаясь найти точку равновесия, чтобы не улететь куда–то, как понимаю, что она резко нагревается, а потом появляется запах гари.
Удивленная, кошусь туда, откуда пахнет, а там…
– Пожар? – не верю своим глазам. – Адам, горим!
Стремительно подскакиваю в шоке и наблюдаю за ровным движением огонька. Дракон же выражает явное равнодушие к происходящему. Смотрит на траву, как на противного жука, помешавшему ему отдыхать.
– Н–да, – наконец говорит он, – кажется, тебе действительно не нужна стандартная медитация. Может, вернешься ко мне? Продолжим пробуждать твою магию.
– Ты думаешь, это я? – спрашиваю, боясь поверить.
– Очевидно ты, потому что я точно ничего не делал, я в состоянии контролировать свою силу в момент возбуждения. Да и трава здесь не стремится к самоуничтожению, я тебя уверяю, – усмехается Адам, чем вызывает у меня раздражение. – Давай ко мне, продолжим учебу. Буду твоим тренажером, так и быть, поработаю на благо возрождения магии столь очаровательной ведьмы.
– То есть, если бы у меня была, скажем, бородавка на носу и горб, ты бы не соглашался тесно контактировать со мной, да? – спрашиваю обманчиво спокойно.
– Ты вспомнила образ ведьм из детских сказок, да? Помнится, пугали подобными детей из не магического сообщества.
– Ты на вопрос не ответил, – скрещиваю руки на груди.
– Ох, – дракон поправляет свою шевелюру, якобы крепко задумываясь, – сложный вопрос. Но согласись, в этих сказках изображали поистине чудовищ.
– Так и знала, – закатываю глаза. – И чтобы ты знал, драконы там тоже не являлись положительными героями.
– Но все же они были почти симпатичными. И драконы и в реальной жизни совсем не положительные герои.
– Но в сказках их обязательно кто–то убивал, – мстительно стреляю глазами и вздергиваю подбородок. – Я ухожу, попрактикуюсь самостоятельно. А ты не мучай себя, пойди займись другими своими гостьями.
– Как раз мучить я себя буду, если займусь ими. Ах, какие женщины непостоянные в своем коварстве, – притворно вздыхает серебряный и поднимается на ноги. – Никаких понятий чести и достоинства.
– Кто бы говорил, – фыркаю. – Создал у себя гарем, а мне о чести рассказываешь.
– Ты настаивала на отборе, я его лишь для тебя организовал, – он пожимает плечами.
– А закончить никак не можешь, – огрызаюсь.
Удивительно, как один и тот же отдельно взятый дракон может за ничтожно короткий промежуток времени вознести до небес, а потом резко опустить своими колкостями и указанием на мое действительное место в жизни.
– Они до сих пор в замке лишь из–за того, что навредили тебе.
– Да–да, – невежливо перебиваю, – мы это уже проходили. Давно можно было догадаться, что виновата твоя пшеничноволосая подружка. Я уверена, больше некому. Я ей волосы укоротила, а она решила удалить меня со своего пути. Подумала, что я стою на вашем пути воссоединения. Как будто оно мне нужно! Я знаю свое место в жизни, давно знаю. И, наверное, если бы мне было куда пойти, оставила бы уже тебя и ушла обратно вниз, на свою планку.
Вдруг Адам хватает меня за плечи, разворачивает
