когда она проснётся, то даже не сообразит, что случилось. В конце концов, кто поверит, что умудрился столь крепко уснуть в гостях у соседа, даже не заметив, как он перенёс тебя обратно?
Едва заметно хмыкнув, подхватываю женщину на руки. Она такая маленькая… такая хрупкая… Странно, что кто-то находит в себе силы, чтобы бить её.
Никаких трудностей с транспортировкой не возникло, я спокойно разместил Элис в её же собственной спальне, а потом ещё раз посмотрел на неё сверху вниз. Интересно, о чём она думает? О чём видит сны? Надеюсь, сейчас сознание Элис находится в каком-то мирном и прекрасном месте. В своей собственной утопии.
В следующий миг взгляд цепляется за её ноги. Она опять была в джинсах, поэтому я не вижу протеза. Точнее — вижу его не полностью. Только ступню. Женщина была в домашних тапочках, когда заходила ко мне. Конечно же, они слетели по пути. Надо будет вернуть, но… сейчас не об этом речь.
Я присел ближе и принялся изучать её ступни. Особенно ту, которая была искусственной.
Протянув ладонь, провожу по ней пальцами. Элегантный холодный пластик. Это — её единственная часть тела, которой более не нужно терпеть боль.
Подавив желание задрать штанину, чтобы изучить протез более внимательно, я набрасываю поверх Элис одеяло и ухожу. Уже в дверях различаю тихий шёпот. Женщина с кем-то разговаривала во сне.
Улыбнувшись, покидаю спальню и захожу в детскую. Точнее, даже не захожу, а осторожно приоткрываю дверь. Ширли и Джордж спали. В углу стоял телевизор — на высоком шкафу. Детям следовало бы смотреть и обсуждать мультики, но вместо этого они наблюдают, как избивают их мать.
Глава 5. Вещи, приписываемые судьбе
Когда я вышел из подъезда, то первым делом подошёл к цветам. Это стало маленькой традицией, небольшим ритуалом перед тем, как двигаться дальше. Всё-таки Элис приложила немало труда, чтобы превратить заросший травой кусок земли во что-то красивое.
— Что-то не так, — задумался я, рассматривая циннии. Они казались вялыми и словно бы выцветшими. Это немного странно, ведь яркое солнце редко когда посещало эту сторону двора. — Может, она неправильно за ними ухаживает? — едва слышно пробормотал себе под нос, но быстро мотнул головой и направился по своим делам.
Дела… Не то чтобы они были действительно важны. Я поехал в больницу уточнить у персонала, куда перевели чёртова Джима, который продолжал лежать в своей грёбаной коме.
Медсестра направила меня в палату, на этаж выше той, которую я посещал ранее. Когда я зашёл внутрь, то заметил, что Джим лежит здесь не один.
Верно, по телефону мне говорили, что переведут его туда, где лежат другие коматозники.
Взяв стул, подвинул его к кушетке Джима и уселся рядом, осматривая знакомое лицо. Я уже успел, в каком-то смысле, изучить его.
Усмехнувшись своим мыслям, я механически осмотрел палату, откинулся на спинку стула и задумался. Ещё из уроков в университете я знаю медицинское определение комы, а также её формы. С какой-то стороны, даже простое замешательство можно назвать лёгкой формой комы.
Ведь что есть замешательство? Состояние, когда ты сбит с толку, не понимаешь значения элементарных вещей, не знаешь, что происходит и что делать. Когда теряешься и не осознаёшь даже самого себя. Неприятное чувство. Что это, как не начальная стадия комы?
Против воли я представляю такого человека. Ходит в состоянии замешательства, фактически без сознания. И ведь на первый взгляд может показаться, что он абсолютно нормален. Но что произойдёт, если он столкнётся с какой-то опасностью и даже не поймёт этого?
Самое банальное — попробует перейти дорогу на красный. Или вообще вне пешеходного перехода. М-да… неприятная перспектива.
Кома же, в свою очередь, отличается лишь тем, что является формой абсолютной бессознательности. Когда человек совершенно не реагирует на окружающую среду. Крайняя форма замешательства, как по мне.
Впрочем, некоторые уверены, что люди в коме могут нас слышать, и стараются разговаривать с такими. Лично я сомневаюсь в правдивости этой теории. То есть… я не припомню случаев, когда человек, очнувшийся от комы, помнил бы разговоры других. А если и говорил, что помнит, то, может, ему это лишь снилось? Или он внушил себе, что помнит? Возможно, при нём и правда велись какие-то разговоры и он их слышал, но мог ли этот человек их осознать? Понять, о чём велась речь? Сумел ли не забыть про это, когда очнулся и стал структурировать собственную память? Вряд ли. Я не верю, что после длительной комы человек сумеет припомнить какие-то разговоры медицинского персонала или даже своих близких.
Так или иначе, я впервые решил с ним поговорить. С Джимом, имею в виду. Может, что-то действительно случится? Вдруг ему не хватает именно этого, а я подарю такую возможность? Послушать чужую связную речь. Чем чёрт не шутит, а если он очнётся?
— Сегодня мне снилось, что я сижу в маленькой комнате за письменным столом, — начал я рассказ. — Ты, наверное, можешь подумать: «Зачем он рассказываю свой сон? Неужели это первое, о чём он бы хотел со мной поговорить?» — улыбнулся на этом моменте. — Да, Джим. Я хотел бы поговорить именно об этом.
Закинув ногу на ногу, вздохнул и почесал лоб, припоминая детали.
— Просто этот сон напомнил мне о тебе, — наконец признался я. — А причина была в том, что передо мной лежал бланк для экстренной связи, который я должен был заполнить. Бланк, Джим, точно такой же, куда ты вписал моё имя, — с долей возмущения ткнул пальцем себе в грудь, но тут же расслабился и снова улыбнулся. — Помню, как на стене, напротив меня, висели две картины, — я вздохнул. — Они постоянно мешали мне сосредоточиться, потому что на левой был изображён логотип бейсбольной команды «Детройт Тайгерс», а справа — фото молодой Дженифер Лопес. Ха-ха, какое-то проклятье, ведь стоило мне лишь задуматься о контактах для связи, как мысли сбивались то на спорт, то на… — неопределённо помахал рукой, — сам понимаешь.
Снова вздохнул, почёсывая висок.
— Знаешь, — уже более серьёзно говорю ему, — это ведь и правда трудно. Определиться, кто должен узнать первым, если со мной случится какое-то дерьмо. Кому я могу довериться? Кто окажется тем человеком, который сможет обо мне позаботиться?
Я всё ещё задаюсь вопросом, зачем Джим включил в свой список меня, но после сегодняшнего сна, кажется, начинаю понимать. Возможно, этот мужчина столь же
