«показать этому гаду»… Вот заявится, а я включу игнор, и пусть тогда пыжится! Пусть добьётся для начала права хотя бы просто заговорить со мной! Да его в упор видеть не буду! А ещё, пусть помучается вопросиком, а чей же ребёнок! И пусть…
Звонок в дверь. Сердце обдало кипятком, устрашающе ослабли колени – не рухнуть бы! И все эти глупости про вынос мозга мгновенно испарились, осталось лишь бурлящее в крови сумасшедшее волнение. Я ведь всё это время чувствовала, я ведь знала, что он где-то рядом…
– Ну наконец-то! – всплеснул руками Роман. – Я обзвонился тебе, Слав! Ну можно было хотя бы сообщение кинуть, как ты? Я же волнуюсь, ну!
Глядя на него с каким-то заторможенным недоумением, я машинально шагнула вглубь квартиры. И Роман охотно зашёл следом, но, едва увидев Коломойца, замер в недоумении. А я очнулась.
– Э-ээ… Можно тебя на пару слов?
Буквально вытолкнув его обратно в подъезд, закрыла за собой дверь, прижала ладони к пылающим щекам. Но тут же поняв, как предательски дрожат руки, сцепила их на груди.
– Ром, ты извини, но… Понимаешь… Понимаешь, мы… Ну то есть, нам с тобой…
Я всё мямлила, пытаясь подобрать слова, а он вдруг нервно рассмеялся.
– Это он, да? Он? – Его щёки пошли возмущёнными пятнами, некрасивой ниткой искривился рот. – Заявился всё-таки?
И всё вдруг стало так очевидно! Это не мой мужчина, смешно было даже думать об этом. Не зажигает, не тянет, не отзывается в сердце. И даже наоборот, сковывает явным ожиданием взаимности. Взаимности, которой нет и быть не может. А страх сказать ему это прямо… это же просто жалость. Жалость и банальное опасение упустить синицу в руках.
– Да, он, – соврала, не моргнув и глазом, но чувствуя вдруг, как легко стало плечам, словно с них свалилась гора! – Вернулся, раскаялся.
– И ты ему веришь? После того как он с самого начала тебя бросил? То есть, всё это время ему не нужна была ни ты, ни ребёнок, а теперь… – Возмущённо взмахнул руками. – Очнись, Слав!
– Да, я ему верю. И, Ром… не приходи больше, пожалуйста. У нас всё равно ничего не получится. Извини…
Сергей обнаружился уже в комнате – со своим неизменно аристократичным видом сидел в кресле и сиротливо пялился в неработающий телек. Я упёрла руки в бока, рассматривая его холёную наглую морду. Как же всё внутри ликовало! Возбуждённый мандраж пробирал аж до костей! Да что там, я едва держалась, чтобы не кинуться этому гадкому мажору на шею!
Малыш, почуяв гормональный вброс, беспокойно толкнулся под ребро, и я выдохнула, напустила на себя небрежной строгости.
– Так, ладно… Ну и где он сам?
Сергей сокрушённо вздохнул:
– Я не знаю, Слав. Клянусь, не знаю! Я вообще пришёл просто проведать как ты.
– Просто? – Ага! Ищи дуру! Так я и поверила! – Ну-ну. А с чего вдруг? Больше полгода ни слуху ни духу, и тут на тебе! Рак на горе свистнул? Или жареный петух клюнул?
Сергей озадаченно, словно не понимая, что отвечать, молчал. Ну точно Гордеев прислал. И меня вдруг осенило! Ну конечно, таких случайных совпадений просто не бывает! Притащила из кухни стакан с вырезанной из меня штуковиной, торжествующе сунула Серёге под нос:
– Не это потеряли, случайно?
Он ещё немного помялся… И во всём признался. Что Игната в последний раз видел ещё тогда, на квартире, когда они с ним едва не подрались. Что и самого его ещё в январе перевели вдруг в «спящий режим», то есть, как бы в запас – жить обычной гражданской жизнью, но быть готовым в любой момент вернуться в строй. И ждать такого момента можно годами и даже десятилетиями – обычные агентурные штучки, тут уж ничего не попишешь.
Однако в первых числах марта с ним на связь неожиданно вышел человек с поручением «приглядывать за объектом» На глаза не показываться, а в дела вмешиваться только в одном случае: если объекту угрожает реальная опасность.
– Ты по больницам последние дни моталась, – пояснил он, – я навёл справки, мне сказали, операция по удалению опухоли была. Я подумал, вдруг что-то серьёзное? Может, реально помочь надо? И всё. Никто меня приезжать не просил. Наоборот, я как бы даже нарушил.
Я смотрела на него, и не могла понять, что чувствую – такая жуткая это была смесь остатков дикой радости, недоверия и разочарования.
– А это тогда что? – заторможенно подняла стакан. – Это Игнат в меня вставил, больше некому!
– Я точно не знаю, что это, Слав. Возможно что-то вроде маячка. Но в любом случае, я не думаю, что его обнаружение было запланировано. Поэтому будет лучше, если я его заберу.
– Ну уж нет! Не отдам! Игнат ставил, вот пусть он за ним и приходит!
– Это может быть опасно для тебя, Слав. Я имею в виду, что угрозой раскрытия технологий занимается другой отдел, и у них там свои предписания. Лучше не рисковать, серьёзно. За то время, что я за тобой приглядываю, тобой ни одна собака не заинтересовалась, вот пусть так и остаётся.
Прозвучало двояко, мы оба это поняли, а Серёга даже смутился:
– Ну то есть, не в смысле личной жизни не заинтересовался, а так, вообще. Никто от криминала.
– Угу. И от конторы вашей тоже, да?
– Да. – Непреклонный, как партизан. Но не может такого быть, что он тут случайно! Не может!
Присела перед ним на корточки, умоляюще схватила за руку.
– Серёж, пожалуйста, ну скажи правду… Это ОН тебя прислал? – Горло перехватило. – Ну пожалуйста… Просто скажи! Я буду молчать. Я… Да я вообще буду делать вид, что тебя тут и не было, и хрень эту тебе отдам… На, бери! – сунула ему стакан, сжала пальцы на его кисти. – Он? ОН, Серёж?
Коломоец помолчал, глядя строго в стакан, словно опасаясь поднимать на меня взгляд… И всё-таки поднял.
– Нет, Слав. Правда, нет. Я не видел его с того раза прошлой осенью, а с января не видел и никого из наших. И даже когда получил задание приглядывать за объектом и думать не думал, что им окажешься ты.
Долго смотрели друг другу в глаза, и я чувствовала, как темнеет в моих. Нет, ну что за бред… Не может так быть. Не должно так! Я же знаю, я же чувствовала, что он где-то рядом, я же взгляд его чувствовала… Ну нет, нет, нет!
Вскочила с корточек. В пояснице резкой болью отозвался шов – совсем про него забыла, да ну и к чёрту
