без тебя, – призналась Лиза, и «Сиг Савер» благодарно блеснул на нее бронзовым оком арабского скакуна.
Лиза хладнокровно захлопнула дверцу сейфа: дай срок, наступит и твой черед, «Сиг»!
Облачившись в малиновый брючный костюм из легкого крепа, Лиза на такси отправилась в «Пиратскую палубу».
Любимая Москва, словно в гамаке, покачивалась на волнах знойного сентябрьского дня.
Проезжая по Фрунзенской набережной, Лиза воздала должное Михаилу Пращуру: великолепный фасад его «Тигрис – Банка» ошеломлял зевак помпезностью кованых под старину дверей, энергией, исходившей от бронзовой фигуры зверя, вставшего на задние лапы.
Неожиданная ассоциация пронзила Лизу.
Неужели происшествие на последнем шоу было спланированной акцией, призванной показать всем уровень всемогущества и безнаказанности, которой достиг Банкир? Не верится – слишком мелко для Пращура.
В те минуты, когда компаньонша, скользя мимо, изнывала в духоте такси, Андрей наслаждался свежим бризом кондиционеров, которыми был оснащен операционный зал «Тигрис – Банка», где царило приподнятое настроение улыбчивых девушек – операционисток и слышался легкий шелест – скорее всего, шелест передвижения огромных денежных масс.
– Три раза «милая», «нежный мой ангел земной», я могу получить у вас справку?
Его не только не послали, не оглушили ревом и визгом, но отлакировали в ответ улыбку, достойную самой Ким Бессинджер, и Андрей с тоской осознал: вот он, капитализм, с его фальшивой приветливостью.
Ангел улыбался не ему, конечно же, – а его потенциальному валютному вкладу, но однако – чёрт побери – всё равно было приятно.
– Пожалуйста.
– Если я хочу перевести деньги на счет оффшорной компании на Кипр, как я могу это сделать?
– Нал? Безнал?
– Нал.
– Компания принадлежит вам?
– Нет. Моей знакомой.
– У вас должен быть контракт, на основании которого мы осуществим операцию за двое суток.
– А если контракта нет?
– Боже мой, но это ведь – такой пустяк, – лакированная улыбка переросла в ласково – поощрительную. – Любой контракт, вы меня понимаете?
Она столь явно намекала на липу, что он понял.
– Ясно.
– Наш девиз: всё для блага клиента.
– Мой девиз: в борьбе обретешь ты право свое. Он с шестнадцатого века начертан на нашем родовом гербе. Еще вопрос: если я не знаю счета на Кипре и даже не знаю названия компании, а только имя владельца, но всё равно хочу сделать сюрприз и перевести туда деньги, вы мне можете помочь?
– В качестве любезности мы свяжемся с Никосией, через коллегию адвокатов выйдем на адвоката данной фирмы и несмотря ни на что, – в ее глазах сверкнули лукавые искры, – сумеем помочь вам.
– Классный банк. Не хуже всемирно известного «Бэркли – Бэнк»!При таком отношении к клиенту я гарантирую вам процветание.
Легко добытая информация свидетельствовала: загадочный «задаток» для Нины Задонской мог перевести кто угодно.
Пока Андрей любезничал с отменно вышколенным персоналом Пращура, Лиза беседовала в гараже с менее дрессированным персоналом Гридина.
– Я правильно поняла: в гараже всего один «разгонный» «Мерс»?
– Ну! – буркнул блондин простецкого вида, явно не обремененный образованием, впрочем, оно могло лишь навредить его природному естеству.
– И вы не помните, кто воспользовался им вчера вечером?
– Всех не упомнишь. – Встретившись с проницательным Лизиным взглядом, застыдился и опустил глаза.
– Лунц поручила мне вести учет, – беззастенчиво солгала она.
– А их разберешь! То сама говорила: не болтай, что вчера заряжал «Мерс» Калюжному, то теперь – учет. Говорила: если о Никите скажешь, то всякая другая шваль, ну, то есть, несолидный всякий клиент будет «Мерсы» клянчить.
– Калюжный – несолидный клиент? – играя роль въедливой занозы, поинтересовалась Лиза.
– Да кто их разберет! – парень проявил определенную смекалку, и она отпустила его с Богом: любой диалог был для него сущим адом.
Итак, подтвердилось: на «Мерседесе» цвета мокрого асфальта выезжал Никита Калюжный. Имеет ли он отношение к обстрелу – шантажу на Пречистенке?
До назначенного Задонской рандеву оставалось минут десять, и Лизе хотелось убедиться, что Андрей успел облачиться в костюм аквалангиста и занять свое место под водой.
Глава XXV
Открытый бассейн «Блаженство Нила», протяженностью более километра, был похож на реку с ее извивами и уютными берегами, где каждое заветное место имело среди завсегдатаев клуба свое название.
«Лагуна Роз», окаймленная благоухающими кустами царицы цветов, сменялась романтическим «Медовым заливом» с его террасами, столиками и мраморными ступенями, затем душу веселила «Шоколадная лужайка», на которой пестрели шезлонги сибаритов.
И над всем этим великолепием, в конце бассейна, возвышалось чудо техники – «Тарзан – прыжок» – подобие подъемного крана с клетью, возносившей желающего низвергнуться с небес в «Блаженство Нила».
Стремясь к «Медовому заливу», Лиза бодро шагала по тропинке, скрывающейся за буйной зеленью «Лагуны Роз», когда ее остановил гортанный вскрик:
– Хлещи ром, дурак!
– Шат ап! – что означает «Заткнись!» – приказал Стервецу невидимый за кустами Никита Калюжный и далее продолжал с потрясающей экспрессией:
– Веселая вдова уже бросила мне, что это я «устроил фейерверк на Пречистенке»! Куда дальше? К следователю?
Лизе хватило двух секунд, чтобы выудить из сумочки мини – магнитофон, замаскированный под изящную пудреницу, и включить кнопку записи.
Обдираясь о шипы розовых зарослей, Лиза пронырнула вперед, поближе к искусственному Нилу, на тихих водах которого слегка покачивались одноместные водные велосипеды с седоками, готовыми, судя по их позам, вступить в потасовку.
Это были Ирена Лунц и упомянутый Никита с возбужденным попугаем на плече.
Обличал Калюжный.
Лунц пока слушала и копила запас злобной энергии.
– Ты подставила меня. А сама затаилась. Если что – я ничего не смогу доказать. Вошел в ее квартиру я. Записку на зеркале намалевал я. А потом еще и пальнул сдуру. Только позже сообразил: это ведь настоящий шантаж. А если она заявит? Более того, ты скрыла от меня причину шантажа.
– Вовсе не скрывала. – В низком, с хрипотцой, голосе Ирены послышалось презрение.
– Ты рассказала какую – то сказку о бумажках. Я, дурак, поначалу поверил.
– Самому тебе, несомненно, легче судить о своих интеллектуальных способностях.
– У тебя, Ирена, они очень высоки. Но теперь – знаешь ли ты об этом? – по клубу ползут слухи о череде странных происшествий.
– Что ты имеешь в виду?! – она астматически задохнулась.
Возникла пауза, во время которой жаркий сентябрьский день стал для собеседников еще душнее градусов на пять.
– В «Пиратской палубе» нехорошо. На Средиземном потеряли На – На, здесь чуть не потеряли Лу – Лу.
– Ты хочешь сказать, что я роняю их, как кольца со своих пальцев? – Нажав педаль, Лунц врезалась в его водный велосипед и вплотную приблизила к Никите своё лицо, с которого от напряжения потек тональный крем.
– Соображаешь, в чем обвиняешь меня?!
