Между лопатками Николь побежал ручеек пота.
Она закусила губу и взяла у Салли конверт, стараясь, чтобы руки не дрожали. Зачем ему понадобилось спешить с бумагами? Но ведь он ничего твердо не обещал. Правда, за тем ленчем, с тетей Фредди, Николь бы поклялась, что Квин постарается затянуть дело. Вздохнув, она пролистала бумаги, задержавшись на злосчастном страховом полисе.
– Так узнать тот телефон? – мягко проговорила Салли.
Подняв глаза, невезучая владелица гостиницы увидела грусть на лице подруги.
– Да. Этот тип здорово утомился на нашей крыше. Хоть ужином с ним расплачусь.
Сумрак сгущался, и приближался час обетованный «когда взойдет луна», а Николь сообразила, что спланировала все небрежно. Еду и вино от «Вкусных сенсаций» доставили, но она забыла, что должна освободить свой домик для прибывающих поздно вечером гостей. Времени оставалось только одеться, рассовать свои тряпки и другое личное барахло по чемоданам и покидать эти чемоданы в багажник. Ключ от новой комнаты придется забрать у Салли позже.
Сходя вниз по деревянной лестнице, она изучала небо на горизонте. Солнце нырнуло в залив наполовину и расплескивало оранжевые и огненно-красные блики в прощальном приветствии. Время перейти к южной стороне домика. Там выходит к воде маленький садик, окруженный пальмами, олеандрами и гардениями. Среди листвы стоял круглый каменный столик. Прекрасное, защищенное от посторонних взглядов место. Жаль только, что с появлением гостей, к десяти вечера, придется его покинуть.
Но тогда Николь уже будет знать, какие у Мака намерения относительно сделки. И решит, приглашать его или нет в свой временный приют в большом доме.
Закончив сновать из дома в сад, устраивая пикник, она забежала внутрь еще раз. Добавила на губы чуть-чуть блеска и придирчиво осмотрела себя в зеркале.
Перед тем как уложить одежду, она выбрала для себя длинную полупрозрачную белую юбку, вместо прилагающейся к ней свободной блузы надела короткий черно-белый топ, открывающий талию. Под всем этим имелись только застегивающийся спереди бюстгальтер и легчайшие шелковые трусики. Николь чувствовала себя потрясающе сексуальной.
Как же было бы хорошо, если бы Салли ошибалась насчет потайной возни Мака с готовящейся продажей. Не то чтобы это имело решающее значение. Не Мак, так какой-нибудь другой нью-йоркский воротила уж непременно был бы здесь, вынюхивая прибыль. Но для нее это не пустой принцип. Она хочет доверять этому мужчине, а не только жаждать его тела.
Сейчас у него появился шанс завоевать ее сердце. Может быть, он ухватится за этот шанс; может быть, не захочет. Но Фредди права. В двадцать восемь лет пора начинать жить.
Быстрая проверка домика. Сегодня после обеда его тщательно вычистили. На кофейном столике – цветы, в холодильнике – вино. Клиенты должны остаться довольны.
Теперь забрать банковский конверт. Авось пикник не будет испорчен, если перед ним сразу покончить с неприятными делами.
Николь проверила место, приготовленное для пикника, зажгла свечи, чтобы отогнать комаров, и босиком пробралась сквозь чащобу свай, на которых стоял ее домик. Она увидела Мака раньше, чем он заметил ее. На берегу, в брюках хаки и мягкой хлопковой рубашке, синей с белой нитью. Рукава, конечно, закатаны. В одной руке – ботинки, что в другой – не понять.
Предвкушение зажгло все внутри страстным огнем, пока Ник следила, как он идет к домику по влажному, плотному песку. Господи! Никогда в жизни она ничего с такой силой не хотела, как этого мужчину.
Николь оставалась под домом, зная, что он не разглядит ее в тени. Гость приостановился у подножия лестницы, все внимание – вверх, не туда, где она ждет его, всего на расстоянии двадцати футов.
Босая нога коснулась первой ступеньки без звука.
– Вы по объявлению? – прошептала она с дразнящей ноткой.
Он тихо охнул и застыл на месте. Пристально вгляделся в лабиринт двухдюймовых балок, на которых покоился домик. Затем, не говоря ни слова, направился к ней.
– Я ищу персону в синем.
Как и ожидалось, от него веет ароматом мужчины, почти так же волнующим, как сексуальный голод на его лице.
– Вы не злитесь по поводу моей рекламы? – Николь иронически изогнула бровь.
Квин протянул вперед розу. Лепестки защекотали подбородок Ник, сладкий запах заставил расшириться ноздри.
– Вы искусны в словах, леди. В этот раз я поверил им безоговорочно.
Николь жалко улыбнулась. Как удается этому человеку одним движением превращать ее в клубок обезумевших гормонов?
– Пусть это будет моим способом выразить благодарность моему кровельщику.
Квин глянул поверх ее плеча в сад.
– Свечи? И накрытый стол? Я не ожидал ничего столь торжественного.
– А чего, например?
– Только своих любимых лакомств. Начиная с этого.
Квин мазнул поцелуем по ее рту, раздвинул губы Ник языком, пощекотал. Ботинки глухо ударились о мягкий песок, и горячая рука легла на талию девушки, на голую кожу. Через полминуты Квин отпустил ее.
– Я тосковал о вас, – тихо и нежно проговорил он.
Николь облизнула губы, чувствуя оставшийся на них вкус поцелуя.
– Но недостаточно, чтобы отогнать от меня ваших нью-йоркских собак.
Квин недоуменно взглянул на нее.
– Это вы о чем?
– О документах, присланных банком. Как раз сегодня. Кто-то вчера связался с Томом Норткотом и нажал на него.
Квин задумчиво нахмурился.
– Я ничего об этом не знаю. – Он спокойно обнял ее за плечи, подобрал ботинки и повел девушку в сад. – Завтра гляну на эти документы.
– Нет. – Они уже дошли до стола. Николь взяла ненавистный конверт. – Давайте разберемся со всем прямо сейчас и покончим с этим. Здесь что-нибудь лежит такое, чтобы вы переменили намерения?
Квин опустил глаза на ее юбку. Приподнял край ткани так, что луна просвечивала насквозь и выявляла очертания ног.
– Нет. Но вот здесь кое-что может.
По телу Николь пробежала искра возбуждения, но она твердо отодвинула ее на край сознания.
Она скрестила на груди руки. Решение пришло без раздумий. Заставить его раскрыть карты. Предъявить ультиматум. Другой возможности чего-то добиться у нее нет.
– Пока существует это, – она постучала ногтем по конверту в его руке, – ни о чем другом не может быть и речи.
В глазах Квина мелькнуло разочарование, но от лица девушки эти глаза не отрывались.
– Хорошо, ваша взяла. – Он придвинулся к мигающим свечам и раскрыл конверт. – Посмотрим, что у нас тут есть.
Пока Квин раскладывал бумаги на столе, Николь исчезла внутри дома, потом появилась с вазой в форме цветочного бутона, в которую поставила розу и немного зелени. Он проглядывал сопроводительное письмо, подписанное Норткотом, когда Николь налила в два бокала вино. Приняв из ее рук узорный сосуд, он привычно поднял его в тосте.
