class="p1">Лина проспала до вечера, она не слышала, как в соседней комнате допрашивали Иоши, как тэнно отчитывал двух самураев, приставленных следить за наложницей, как в покои императора ворвалась разгневанная императрица, обвиняя сына в том, что он окончательно потерял голову, раз бросается в воду за какой-то наложницей, когда вокруг него столько слуг и охранников.
Уставший после тяжелого и насыщенного дня, Акихико пил чай, наслаждаясь тишиной и размышляя о деталях прерванной встречи с вельможами, они как раз сидели в летнем дворце переговоров, находящемся недалеко от пруда, когда раздались крики. Теперь ему придется собирать их вновь и извиняться, лучше всего будет преподнести им какие-нибудь подарки, чтобы сгладить неприятное впечатление. Хотя, у многих из мужчин загорелись глаза, когда они рассматривали облепленную мокрым кимоно ладную фигурку его лисички. Скорее всего они остались очень довольны этим событием, им будет о чем посудачить и что вспомнить. Но никто не признает это в слух во дворце, напротив, они открыто будут сетовать на то, что при дворе твориться беспредел. Сначала, облитый чаем Джуй Пинь, затем сорванная встреча… Кто-нибудь обязательно вспомнит его деда, и то, как неукоснительно при нем соблюдались все порядки. Правда, никто не хочет вспоминать, что при нем любому недовольному или напрасно судачащему вельможе отрезали язык и скармливали собакам. Избирательная память очень удобна, когда новый император не сторонник строгих мер и наказаний. Акихико тяжело вздохнул, затем услышал, как на постели пошевелилась девушка.
— Как я здесь оказалась? — удивленно прошептала Лина, еще не до конца придя в себя.
— Ты ничего не помнишь? — мужчина подошел и сел на постель, с тревогой всматриваясь в бледное лицо наложницы.
— Нет, все как в тумане. Кажется, я ходила на озеро с наставницей…
— Ты упала в воду и стала тонуть. Я надеялся, что ты расскажешь мне, что с тобой произошло.
— Простите, мой господин, но я не помню. Мне очень неловко, что из-за этого происшествия потревожили вас.
— Я был поблизости, когда услышал крики твоей наставницы. Разве я мог остаться в стороне? И, хотя, я не должен был бросаться в воду, в тот момент мне показалось это единственным правильным решением. Наверное, ты, все-таки, зачаровала меня, кицунэ.
— Неужели, никто больше не мог меня спасти? — краснея от смущения спросила Лина.
— Я не хотел, чтобы к тебе прикасался кто-то другой. И я нисколько не жалею, что пошел на поводу у своей ревности. Даже под водой ты была удивительно прекрасна. Ты напомнила мне историю про Отамеко-онна.
— Кто это?
— Я расскажу тебе, если ты согласишься поесть.
— Я совсем не голодна.
— Сейчас ты не здорова и можешь не следовать этикету наложницы. К тому же, я хочу, чтобы ты провела ночь здесь. Причины, из-за которых ты оказалась в воде не ясны, тебе лучше остаться под моим присмотром. Ты ничего не ела с самого утра, а тебе нужны силы, чтобы поправиться.
— Мой господин, вы напрасно так печетесь обо мне! — Лине совсем не хотелось ночевать в покоях тэнно, это лишь ухудшит ее положение, добавив зависти и ненависти к ней среди других девушек.
— Это мое решение, и я не собираюсь его обсуждать.
[1] Стих найден в интернете, автор не известен, перевод И. Боронина.
Глава 18
Акихико отодвинул сёдзи и подал знак служанке, вскоре девушка уже внесла поднос на ножках с горячим мисо-супом и вездесущим рисом с овощами, поставив его перед Хитоми. Тэнно вернулся к своему столу и остывающему чаю.
— Теперь я расскажу тебе историю про озерную деву Отамеко-онна…
В тот день шел сильный дождь, барабаня по крыши храма с особой яростью. Казалось, что это злые они пытаются проникнуть внутрь. А когда к дождю пришло подкрепление в виде грома и молний, юная жрица бросилась к алтарю и стала молиться, столь пугающими для нее были те мгновения. Ее воображение рисовало полчище ёкаев, бьющих в большие щиты и стучащих древками своих копий. Среди звуков бушующего ненастья, младшая жрица не сразу расслышала, как стучат в ворота их маленького лесного храма. Открывать ей не хотелось, она представляла себе стоящее на пороге чудовище и ноги слабели от страха. Но настойчивый стук в ворота продолжался. Минори и сама не знала, откуда у нее взялась сила духа, чтобы подойти и открыть тяжелую деревянную дверь, она готовилась к мгновенной гибели в страшных когтях и зубах, но в ярком отблеске молнии, девушка различила лишь фигуру молодого мужчины.
— Я уже думал, что храм заброшен! Уважаемая жрица, позвольте мне укрыться от дождя? — сказал незнакомец и низко поклонился, сложив перед собой ладони.
— Из-за грома я не сразу услышала, что кто-то стучится в ворота, прошу простите мне мою нерасторопность. — в ответ поклонилась Минори, — Проходите, мы будем рады оказать помощь.
Храм был маленьким и скромным, многие из его построек уже нуждались в ремонте, но что могли сделать четыре жрицы, три из которых были уже в преклонном возрасте и спокойно спали даже под звуки сильной грозы? Младшая жрица взяла на себя заботы о промокшем до нитки путнике, она дала мужчине сменное кимоно, накормила скромной, но вкусной пищей и налила горячего целебного чая, чтобы гость не простудился. Вскоре гроза закончилась. Но дождь продолжал идти и идти. Маленький дворик превратился в грязевую топь, а овощи в огороде стали гнить. То тут, то там начала протекать крыша, и у Минори уже закончились плошки и горшки, которые она могла подставить под стекающие с потолка струи. К концу второй недели нескончаемого дождя перестали нестись даже куры, мокрые и понурые они целыми днями сидели на энгаве, прижавшись друг к другу. Старшие жрицы охали и качали головой, ведя бесконечные рассуждения о том, что храм следует оставить и идти искать себе приют в другом месте. Но Минори выросла здесь и от мысли, что придется покинуть родное место у нее на глазах наворачивались слезы.
Томиято — так звали неожиданного гостя, изо всех сил пытался помочь залатать обветшалый храм. Но мало что можно было сделать, когда не прекращаясь идет дождь, а в наличие есть лишь сырая солома и подгнившие старые доски. Зато он часто рассказывал интересные истории и сочинял красивые стихи, в которых все чаще и чаще упоминалась красота и благочестие младшей жрицы.
Я видел не мало цветов,
Растущих в изящных садах,
Но лишь цветок расцветший в лесу
Приковал к себе надолго мой взгляд.
Минори и вправду была очень красива, необычайно добра и абсолютно наивна. Она выросла при
