ко мне.
— Ничего не бойся. Займись этим ублюдком, — он указал на тело на столе — может мы, действительно что-то сумеем выведать у него.
На этих словах он вышел из комнаты. Я посмотрел на раненого и принялся разрезать тесьму на которой держался нагрудник.
Через некоторое время в комнату вернулся Себастиан и протянул мне мешочек с порохом, огниво и бутылку с бренди. Я тут же зубами вытащил пробку, понюхал содержимое и пригубил на язык.
— Я не уверен, что барон одобрит, что вы пьете его бренди без разрешения. У в погребе него осталось всего тридцать три бутылки.
Я улыбнулся. Соединенные сознания придавали характеру озорную бесинку.
— Себастиан, бренди я попросил не для того чтобы напиться. Нужно прочистить рану. Но как я пойму то ли ты мне принес? Ещё не могу не спросить, ты сам его пробовал?
— Нет…Что вы? Как можно?
— Ты никогда не пробовал бренди? Вот это новость!
Он отрицательно покачал головой.
— Понятно. Давай-ка выпьем по глотку за то, что остались живы сегодня. Если что, вали все на меня.
Я сделал небольшой глоток и протянул бутылку стражнику. Я видел, что ему хочется попробовать, но совесть и воспитание не позволяет сделать это.
— Никто не узнает, даю слово. Если спросят, то скажешь, что пил только я. Барон вряд и считает свои бутылки.
Он нерешительно взял бутылку, а потом сделал глоток и слегка крякнул. Видимо Себастиан не ожидал что напиток такой крепкий.
— Ну как? — улыбнулся я стражнику.
— Пойдет, — ответил мне брат самой прекрасной девушки на свете, — мне нужно идти. Могу чем-нибудь еще помочь?
— Нет все в порядке. Иди. Спасибо тебе.
Раненый на столе тихонько застонал в забытьи. Это хорошо. Он подает признаки жизни.
Я срезал шнурки на доспехах и обломив деревянную стрелу под оперением аккуратно снял нагрудник.
Обломок торчал прямо под правой ключицей.
Скорее всего она сломана. Удача улыбнулась сегодня этому типу.
Я прислушался к дыханию. Легкое не пробито, иначе я слышал бы булькающий звук. Я попытался вспомнить какие сосуды могут проходить под раной.
Судя по отсутствию крови, маркиза попала удачно для раненного. Ничего жизненно важного не задето.
Скорее всего человек потерял сознание от болевого шока — крепкий орешек. Я проверил перетянутую мною ногу — с ней было все в порядке.
Передо мной стоял выбор: рискнуть и вытащить стрелу из тела, раненного или оставить как есть.
Если оставить все как есть, то раненый рисковал получить нагноение и сепсис. Если вытащить стрелу, то я мог спровоцировать новое кровотечение и потерять моего «пациента».
Я решил вытащить стрелу и попытаться сразу же обработать рану. Я подготовил бренди, порох и чистые белоснежные лоскуты из простыни баронесса.
Мне повезло. Я выдернул обломок стрелы со спины, но мои опасения были напрасны. Кровь не хлынула, раны от стрелы, пробившей доспех с двух сторон едва кровоточили.
Я слегка дезинфицировал отверстия при помощи бренди. Засыпав в первую рану пороха, я прижег ее.
Раненый застонал и сжал зубы от боли. Мне было не понятно пришел ли он в себя или всё ещё находился без сознания. Я поспешил проделать ту же манипуляцию с раной на спине.
Закончив с ранами, я осмотрел ногу. Лоскут мышцы припекся к ране. Его нужно пришить. Я взял заранее подготовленные нитку с иголкой, нож и принялся оперировать.
Мои руки были в крови, поступающей из ноги, но к счастью она не пульсировала я легко убирал ее тампонами.
Себастиан заглядывал ко мне время от времени, и искренне интересовался не нужна ли его помощь.
Во время операции он с прислугой занимался уборкой тел в коридорах.
Я справился с операцией примерно за пол часа. После того как я закончил, я отмыл руки от крови в бочке с водой и сделал большой глоток бренди.
Алкоголь теплом полился по пищеводу в желудок, а затем пробежался волной по сосудам и по всему тему.
Я похвалил себя. Я не ожидал, что Савва Филатов так быстро управиться.
Спустя полчаса время Себастиан принес мне чистую одежду. Я переоделся и снова сделав небольшой глоток предложил коньяка Себастиану.
После того как он отказался, я спрятал бутылку в шкаф с бельем красного цвета и подмигнул ему.
— Она наша. Можешь пользоваться в любое время, как пожелаешь.
Потом я поручил отнести раненого в свободную спальню, выставить сражу у двери, на случай, если убийца решиться сбежать. Запретил строго настрого давать ему пить и есть без моего одобрения.
Себастиан предложил привязать его к кровати до утра, и я согласился.
Не потому что боялся, что тот мог что-то натворить. Просто привязанный, он имел меньше шансов расшить швы, наложенные мной. Я желал, чтобы этот человек во чтобы то ни стало выжил. Тогда я узнаю больше о его задании.
Через некоторое время вернулся Аарт. Он уже взял в себя в руки, и я вновь увидел уверенного в себе молодого человека.
— Все в порядке? Ты перешерстил замок?
— Да, их в замке точно нет. Я усилил охрану.
— Откуда такая уверенность, в строениях полно закоулков, в которых они могли попрятаться нельзя расслабляться.
— Их видели. Они пришли ввосьмером. Пятерых мы захреначили, один твой пленный, кстати, как он? Еще двоих видели сваливающими на двух лошадях. За стеной нашли шесть лошадей. Пойдем, нас ждут в трапезной.
— С раненым всё в порядке, если он не будет идиотом, то будет жить. Думаю, в обед его можно будет допросить. Мы пока привязали его с Себастианом. Проследишь, чтобы с ним все было хорошо?
— Только ради тебя! — Аарт хлопнул меня по плечу.
Мы вышли из кладовой и направились по коридору к лестнице. Тела все уже вынесли, и прислуга отмывала кровавые разводы на полу и стенах.
— Ты говоришь шесть лошадей? Должно быть семь.
— Почему?
— Одна для маркизы.
— Да… — он почесал затылок, — я не подумал, но не факт, что она согласилась бы с ними скакать
— Самое время рассказать мне подробно про брата, а так же про то, как и почему умер мой отец.
*** *** ***
Глава 8
— Да, расскажу позже, но не здесь.
— Хорошо. Куда дели тела убийц?
— Не беспокойся — их сожгут на рассвете за стенами. Их уже вынесли.
— Э-э-э, стоп как сожгут? Их нельзя пока сжигать!
Аарт недоуменно посмотрел на меня.
— А что с ними делать? Ждать пока они завоняют и сгниют?
— В замке есть художник?
— Художник?
— Да, живописец, пайнтер, кунстенаар.
— В замке, нет. Но
