сказала, он чувствует что-то к тебе, — Роберт касается моей руки.
— В каком смысле? — переспрашиваю я.
— Связь в нашем мире закрепляется физически, — поясняет Роберт.
Всплескиваю руками.
— Как ты это сейчас видишь? — не могу удержать своего раздражения. — Неужели ты предлагаешь мне… Да как это вообще возможно?
Роберт пожимает плечами.
— Но это наш единственный шанс, — произносит он.
— Я говорил тебе, — мрачно бубнит Иштван.
Я выдыхаю. Ну вот, хотя бы один момент становится полностью понятным: Иштван на нашей стороне, но как умудренный опытом и уставший от жизни дядька, он, конечно же, не верит в успех.
— Ты должна попробовать! — с мольбой выдыхает Роберт.
Набираю воздуха в грудь и заявляю:
— Ладно.
В конце концов, а что еще делать? Секс между мной и Дэниелом в таком состоянии и в этом месте я не могла бы представить и в страшном сне. Но я же могу его поцеловать, например?
Наклоняюсь к иссушенным, холодным и потрескавшийся губам, чувствуя себя идиоткой. Человек без сознания едва ли сможет ощутить это прикосновение. Все, что я делаю скорее для успокоение Роберта — эта мысль отдается пустотой внутри.
Неожиданно я вздрагиваю, чувствуя, что губы Дэниела двинулись. Он отвечает на мой поцелуй! Мне кажется, что дыхание мужчины становится теплее, он только что двинулся подо мной, чтобы поднять руку! Я ощущаю, что мое сердце начинает, словно пташка, колотиться в груди.
Не может быть!
Отстраняюсь, чтобы взглянуть на Дэниела.
Но неожиданно читаю в его распахнувшихся голубых как небо глазах ужас.
— Эми… — едва слышно шепчет он.
Убираю с лица непослушную прядь.
— Да нет, ты не так понял…
Наверное, не стоило начинать с разговоров. Стоило начинать с действий, потому что в этот самый момент еще вчерашний безнадежный больной скатывается с постели и, подтянув худые штаны, пропускает в направлении коридора. На пути у него пытается встать Иштван, но Дэниел очень ловко разбивает оставленный мной на кровати фонарь и вверх взмывает пламя, то того, заключенное в хрупкой стеклянной оболочке, тут же проглатывая занавеску, висящую над кроватью.
Не успеваю и пискнуть, как меня отталкивает назад Роберт.
Слышу только как Иштван отпускает непечатные ругательства, одно за другим, и не совсем трезвый возглас Дэниела: «Ты не получишь меня больше!»
Интересно, что же с ним делала Эми, раз парень так удирал?
Эту мысль мне удается додумать уже сильно позже, когда мы с Робертом выбираемся через окно из места скорби, захватив с собой находившихся в палате больных. Это я заставила спасти их. Побывав сама в атокатастрофе, я поняла ценность жизни и не могла оставить огню пускай уже и обреченные тела.
Знаю, что из-за этого мы упустили Дэниела.
Точнее, я понимаю это тогда, когда к нам приближается Иштван, перепачканный сажей, щеголяя кое-где порванным костюмом. Я вижу, что пожар ему удалось потушить без излишних жертв, но Дэниел добился своего и удрал.
— Вот что значит настоящий иридии, — выплевывает Иштван.
И я не могу взять в толк, что это — упрек или просто констатация факта.
Упрек — стоит только обернуться к Роберту и взглянуть на его лицо, как это тут же становится ясно.
— Так он удрал? — сквозь зубы произносит мой помощник.
— Еще как, — скалится Иштван. — С голым задом и почти полным истощением, этот парень умудрился еще и мне накостылять, — потом вдруг глава ордена улыбается, — я всегда говорил, что Ирвин Торн непревзойденный ирриди и прекрасный учитель.
Роберт хмурится.
— Это все прекрасно, но что мы будем делать дальше? Мой полубезумный брат убежал в город в одних штанах.
— Да, — кивает Иштван. — Если его не поймает полиция нравов, то точно схватит Кара.
После этого он почему-то смотрит на меня.
— А нам еще надо представить его настоящей избраннице.
Чувствую как мои щеки наливаются жаром.
— Что?!
Глава 21
— Что значит “настоящая”? — спрашиваю я у Роберта, пока Иштван убеждается в том, что пожар в здании потушен, хотя работники и выглядят так, словно этот самый пожар был им выгоден. А что, меньше хлопот об умирающих.
Меня передергивает от этой людоедской логики буквально и я спешу скрыться. В конце концов мне надо еще понять, что делать с Дэниелом и куда он вообще мог удрать.
— Ну ты его разбудила, — улыбается мне Роберт. — Это значит, что у вас есть настоящая связь.
Вот тут-то мне и хочется проглотить свой язык. Или чем там я его целовала? Все это значит, что план Эми стал на одну ступеньку ближе к завершению. Это плохо. Просто отвратительно!
Беру Роберта за руку.
— Лучше тогда расскажи, что ему грозит на улице?
Роб скептически рассматривает укрытый ночным мраком город.
— Бандиты. Стража. Что угодно, — разводит он руками.
— А Кара? — вкрадчиво спрашиваю я. — Какие у нее на Дэниела планы?
Роберт тут же становится невеселым.
— Боюсь, что она доставит его во дворец.
— И? — помогаю я.
— И там есть кто-то, кто против попаданок.
Мы становимся спиной к дому скорби и направляемся к воротам, у которых остался наш “автомобиль”, хотя я скорее назвала бы это самоходной каретой. Но местные величают эти конструкции машинами, поэтому так тому и быть.
— Во дворце же твой дядя, — взмахиваю руками я. — Он разве может хотеть зла племяннику?
— Во дворце не только дядя, — скалится Роб.
— А сам Дэниел, что он на этот счет думает?
Роберт при этом смотрит во тьму, а мне ясно вспоминается возглас сбежавшего: “Ты больше не получишь меня!”
— Он может наделать глупостей, — после этой фразы мне многое становится понятно.
— Что-то ты подозрительно спокоен для этой ситуации, — отмечаю.
Роберт внимательно смотрит на меня.
— Все дело в том, что ты должна ощущать моего брата, — осторожно поясняет он.
— Что?
Роберт неожиданно касается моей груди.
— Уж извини, но сегодня я решил специально обойтись без ночных удовольствий.
Чувствую себя готовой закатить глаза. Так вот как это называется на Элирне! Ну или в доме Эми, что, в общем-то, для меня одно и то же.
— Знаешь, я против того чтоб ты себя заставлял, — пытаюсь в очередной раз обозначить свою позицию и вскоре понимаю, что это было лишним по взгляду Роберта. — И как мне его почувствовать? — перехожу на деловой лад.
— Попробуй просто закрыть глаза и понять, куда зовет тебя пустота, — следует ответ.
Я упираюсь взглядом в Роберта. Дело в том, что я действительно чувствую пустоту, но вот откуда он сам знает о ней?
Прикусываю губу. Неужели у Роба есть избранница, а я, получается, стою на пути к ней. От этого
