хотел их сменить, но затем передумал. К нему иногда заглядывает местное начальство. Зачем раздражать людей выставленной напоказ роскошью? Пусть видят в нем обычного делового человека без претензий на исключительность.
Тем более Олег редко засиживался в кабинете. День он начинал с инспекции цеха. Смотрел, все ли рабочие на месте, нет ли признаков слишком весело проведенного вчерашнего вечера. После этого брал штук семь дисков и отправлялся в кабинет. Там он их быстро прослушивал и, если находил серьезные изъяны, шел разбираться. К счастью, проколы случались очень редко, поскольку Олег был профессионалом. Он знал, какие требуются записи, использовал наиболее подходящее для выпуска контрафакта оборудование. Кроме того, он поддерживал дружеские отношения с коллегами по бывшей работе и благодаря им знал о большинстве новинок в мире звукозаписи.
Зарубин помог ему наладить контакты с торговцами, занимающимися реализаций крупных партий компакт-дисков. Олег так до конца и не выяснил, кто эти люди, владеют они точками по продаже музыкальной продукции или являются оптовиками, сдающими потом товар хозяевам ларьков и магазинчиков. Хотя с одним из них он даже подружился. Но торговец никогда не раскрывал детали своего бизнеса. Был он немного старше Надеждина, досконально знал свое дело, что позволяло ему с презрением относиться к так называемым музыкальным критикам.
– Придурки, – бросил он однажды, когда они с Олегом заскочили вечером в ресторан. – Ты только послушай, какую чушь они несут. Мол, российская эстрада вырождается, нынешние звезды в подметки не годятся корифеям прошлого. Бред слабоумного. Заметь, я тоже не большой любитель современных шлягеров, с молодости и до сих пор остаюсь поклонником доброго старого рока. Но, как говорится, истина дороже. Моя молодость прошла в семидесятые годы. Я хорошо помню, кого мы тогда слушали. Из русской музыки Пугачеву и «Песняров». Хотя «Песняры» были не совсем русскими музыкантами. Выходит, только Пугачеву. И по одной-две песенки у других исполнителей. На танцах ставили почти исключительно западные песни. А что сейчас? Я не буду говорить об исполнителях моей молодости. Но вот приезжала Мэрайя Кери, суперзвезда, чьи песни занимали первые места американского хит-парада чаще, чем Майкла Джексона и Мадонны. По этому показателю она уступает только «Битлз» и Элвису Пресли. И на ее концертах не было аншлага. Куда больший ажиотаж вызывали выступления «Зверей» или Земфиры. Сейчас дисков наших и зарубежных исполнителей продается где-то поровну. Вот и думай, в чем дело? То ли западная эстрада деградировала еще больше, чем наша, поэтому такая ситуация на рынке, то ли бессовестно врут критики, замученные ностальгическими воспоминаниями. С моей точки зрения, ответ очевиден.
Речь торговца заставила Олега совершить один опрометчивый шаг. Если раньше он практически не занимался отечественными исполнителями, то после разговора в ресторане стал активно печатать их диски. Об этом ему вскоре предстояло пожалеть.
А в целом жизнь становилась все интереснее. Очень быстро Надеждин купил себе машину, подержанную, но вполне добротную «ауди». Олег решил, что не стоит выбрасывать деньги на новое авто. Лучше он потерпит годик-другой и купит себе серьезную машину представительского класса. У него один за другим завязывались романы с женщинами, правда какие-то бестолковые и скоротечные. Надеждин оказался однолюбом, ему до сих пор снилась та единственная девушка из его студенческой жизни. А еще Олег постиг мудрость выражения «время – деньги» в том смысле, что деньги помогают человеку сэкономить время.
Но у бизнеса имелась и обратная сторона. В один далеко не прекрасный день Олег возвращался с работы домой. Едва он вышел из своей «ауди», его с двух сторон блокировали крепкие ребята:
– Слышь, мужик, разговор есть.
Первой реакцией Надеждина стал жуткий испуг. У него разом ослабели ноги, и ему пришлось опереться о капот машины, чтобы не упасть.
– Что вы хотите? Я вас не знаю, – пролепетал он.
– Зато мы тебя знаем. Бабки гребешь лопатой и все себе в карман. Вконец обнаглел, барыга! Ты нам по жизни должен, понял, козел!
– Что я вам должен? – все еще подрагивающим, но заметно окрепшим голосом спросил Надеждин.
– Десять кусков в месяц. И не вздумай крутить, иначе на куски порвем.
– Ладно, ребята, я согласен. Только есть один нюанс. Сначала надо переговорить с моей крышей, выяснить, готовы ли они делиться с вами бабками.
– У тебя есть крыша или на понт берешь? Дай мне их телефончик.
– Э, нет, мужики, так дело не пойдет. Откуда я знаю, вдруг вы – переодетые менты? Они сейчас на всякие хитрости пускаются. Прикинутся конкретными пацанами, а потом корочки под нос сунут и загребут в кутузку.
За ментов пацаны едва не настучали Надеждину по шее, но он добился нужного результата. Пришлось им дать номер одного из своих мобильников.
Позже у Олега состоялся разговор с Зарубиным. Тот небрежно сказал:
– Да знаю я этих уродов. Они из команды средней руки. Думаю, я бы с ней по-любому разобрался, но пришлось бы поупираться. А так все рассосалось в лучшем виде.
– Это мне ясно. Я вот другого не пойму. Почему они меня вычислили, а милиция нет, хотя у ментов работает целый аппарат, есть общая компьютерная база данных, отлаженная методика поиска подозреваемых и еще куча всего?
– Ты меня серьезно об этом спрашиваешь или шутишь?
– Вполне серьезно, хотя есть у меня одно предположение.
– Давай предполагай, а я, если надо, поправлю.
– Насколько я понимаю, деятельность нашей фирмы относится к так называемой скрытой преступности. А у ментов по горло хлопот с явным криминалом, кражами, грабежами, убийствами. Кроме того, если менты меня накроют, им в лучшем случае дадут премию, рублей по триста на брата. А эти пацаны требовали сумму абсолютно иного порядка, десять тысяч зеленых в месяц. Тут совсем другой стимул, ради таких бабок будешь рогом землю рыть.
– Ну вот, ты все просекаешь даже лучше меня. И на фига тогда спрашивал? Чтобы лекцию мне прочитать, господин сельский учитель?
– На всякий случай. Вдруг я ошибался.
Глава 9
Вот уже много лет Рублев каждое утро делал в парке специальную разминку, позволявшую ему оставаться в прекрасной боевой форме. Конечно, годы брали свое, но Комбат не позволял им хватать жирные куски, отдавая чуть-чуть, по капельке.
