ты чего не спишь посреди ночи?
Похоже, он ещё не понимать, где находится, а всё, что случилось утром, считает сном.
Я хотела что-то ответить, но слёзы не дали мне произнести хоть слово.
— Ты плачешь? — он всё ещё был заботливым страшим братом. — Тоже кошмар приснился?
Он обнял меня, как раньше, от этого ещё сильнее потекли слёзы. Он не простит, когда узнает! Не простит! Я не могу уже вернуться в деревню. Он последний близкий мне человек. Что же я сделала? Зачем я подвергла его пять лет назад такой опасности? Он ещё даже, наверное, не понимает, где мы.
— Не плачь. Это был всего лишь сон!
— Нет! Это не сон! — наконец-то сумела проговорить я, оттолкнув Дёму. — Разве ты не помнишь, что случилось утром!?
— Утром? А что утром? По-моему, ничего особенного. Дождь был. Мы дома сидели, — он всё ещё не понимал, что происходит. — А почему так холодно и комары кусают? Ты опять окно оставила открытым?
— Да как ты не понимаешь?! — я вскочила. — Это было вчера! Вспомни, что было сегодня!
— По-моему, это ты что-то путаешь, — немного помолчав, спокойно ответил Дёма. — Не хочешь ли ты сказать, что мой кошмарный сон был правдой?
Я молчала. Слёзы опять не давали говорить. Но мой брат продолжал:
— Мне приснилось, что ты чудовище, оборотень. Разве это может быть правдой?!
Мне больше не хотелось плакать. Вопрос прозвучал, как риторический. Да и слово «чудовище» больно вонзилось в моё сердце. Сейчас мне впервые хотелось ударить своего брата.
— Ты же говорил, что не видишь в оборотнях ничего плохого! И тот белый волчонок только защищал своих! И ты бы поступил бы так же! А теперь слова берёшь назад!?
— Я так не говорил, — Дёма замахал руками. — Я не имел ввиду, что оборотни плохие. Я почти сказал, что в моём сне оборотень выглядел, как чудовище.
Глубоко вздохнув, чтобы хоть немного успокоиться, я продолжала молчать. Так вот, значит, он какой! Я бы поняла, ели бы он испугался, даже разозлился. Но чтобы назвал чудовищем!
— В конце концов, возможно, знать в каком-то смысле права, — развёл руками брат. — Наверное, оборотни — чудовища, иначе, их бы не ловили и не убивали. И кстати, почему мы в лесу? Что случилось? Я не понимаю.
— Ты и себя готов назвать чудовищем?! — не выдержала я, пропустив мимо ушей последние слова.
— Почему это? — он всё ещё не понимал. Похоже, недавно превращённые не чувствуют в себе изменений. — Я же просто человек!
— Да какой же ты дурной!? — кричала я, уже не сдерживаясь. — Ты даже сон от реальных воспоминаний отличить не можешь! Там был не сон! Да, я оборотень! Чудовище, если хочешь! Но и ты теперь такой же!
— Анфа, у тебя, наверное, жар, — Дёма спокойно подошёл ко мне и потрогал лоб. — Ты говоришь ерунду. Ты не можешь быть оборотнем! — последняя фраза прозвучала настойчиво, я даже почти поверила в это. — Так, что забудь и никому больше такое не говори. Уже темнеет. Пошли домой.
Брат взял меня за руку и чуть ли не потащил за собой, но я вырывалась.
— Ты глупец! — опять выкрикнула я. — Если вернёшься, тебя убьют! Прошу, поверь, что ты оборотень! Не делай глупостей!
— Ты заигралась! — брат уже не выдержал. — Так и скажи, что ты с кем-то поссорилась и мириться не хочешь! Но ты прямо сейчас пойдёшь домой!
Он с силой схватил мою руку и дёрнул её, но я превратилась в волка и зарычала, ведь слова оказались бесполезны. Дёма сделал шаг назад, споткнулся и упал на ковёр из сухих иголок.
— Нет! Я сплю! Сплю! — шептал он в ужасе.
— Ты не спишь, — заговорила я, оставаясь волчицей. — Теперь ты мне веришь? Я и есть тот белый волчонок.
Дёма кивнул, в лёгких сумерках, которые я видела вместо ночной темноты, это было отлично видно.
— Тогда слушай, — я выровняла голос и села. — Пять лет назад я только хотела найти семью взамен отнятой. Я выбрала вас, не понимая, чем это может кончиться. Я прошу за это прощение. Сейчас как раз случилось то, чего я так боялась. Это тоже моя вина, за которую я уже не прошу прощения, потому что не заслуживаю. За укрывание оборотня тебя хотели убить, но я не могла им это позволить. Жаль, я не успела тебя спасти, поэтому, чтобы ты не умер от той раны, что нанёс тебе рыжебородый, пришлось обратить тебя. Ты уже никогда не будешь человеком.
— Но… но… — от страха Дёма не мог связать слова. — Но я же… не превращаюсь.
— Это ненадолго. Если проживёшь месяц, не превращаясь, то станешь чудовищем и потеряешь себя, — я превратилась в человека. — Теперь ты должен выбрать: вернёшься домой — убьют, уйдёшь со мной — проживёшь ещё какое-то время, но уже, как зверь.
— Но мама… я должен вернуться, — Дёма встал, уже не боясь меня.
— Она им не нужна. Если она убьют такую милую добрую женину, как она, то вся деревня вполне может восстать, а это никому не нужно. Не думаю, что и тебя хотели убить. Они прекрасно понимали, что вы все эти годы не знали, кто я. Ты попал по горячую руку. Им нужно было меня спровоцировать, чтобы доказать всей деревне, кто я. Но, их план не удался. Похоже, они забили, что зверь, загнанные в угол, на много опасней, чем обычное дикое животное.
Дёма молчал несколько секунд. А я в мыслях удивлялась своему спокойствию и той размеренной речи. Всё-таки страх, иногда помогает мыслить здраво.
— Хорошо, — наконец произнёс Дёма. — Я пойду с тобой, но только после того, как попрощаюсь. Научи меня превращаться.
Глава 16 Два волка
Я и Дёма шли по лесу, не понимая куда. На третий день после ухода мы, находясь в облике птиц, подслушали разговор двух богачей, присевших отдохнуть после охоты, которая скорее всего была просто для удовольствия, поскольку добычи у них при себе не было. Вот ведь дворяне! Но это не важно, ведь от них мы узнали, что на севере ещё не было указа, ставящего мифов вне закона. Вот мы и решили отправиться туда, зная только направления, но, не понимая, как это далеко. Ну, как решили. Решила я, потащив за собой Дёму. Он в последние дни был сам не свой, почти не разговаривал, тихо со мной соглашался или кратко отвечал на вопросы. Даже обычно одной фразой: «Мне всё равно».
Понимаю, ему было тяжело прощаться со всем, к чему привык с детства.
