самом деле это сходство несложно заметить — у меня с ними общие предки, хотя и с разницей в тысячи лет. Разве что они были волосаты, а я абсолютно гол. Вот только я не родился таким. Пока я ползал по пустошам и пока меня не приютили рысы, я испытал на себе все действия ядов и радиации. Рысы спасли меня, выходив и взяв к себе, как полноправного жителя своего мира.
Следующую часть истории ты, судя по всему, уже знаешь.
Война между мирами оказалась сложной для обеих сторон, но понемногу рысы проигрывали. Слишком их было мало, и слишком трудно им было выживать. Я прожил в их мире до самой старости, большую часть времени потратив на поиски способов выиграть войну. Я любил их, Тоя. Их мир стал для меня родным домом, единственным и желанным.
Можно сказать, им повезло со мной. Я знал, против кого мы воюем. Неплохо разбирался в технике. И мы смогли найти уцелевший, пусть и небольшой, подземный город прежних хозяев рысов. Его обитатели давно истлели, но оборудование сохранилось.
Освоив его, мы разработали план: переродить меня заново и отправить в мир суи, как своего, но с образцами для создания новой расы. Внедрить эту расу в их мир. А затем развязать войну.
План был жесток. Но, поверь, суи были так же жестоки с нами. Они проводили политику геноцида, уничтожая нас, используя как эксперимент по покорению других миров. Наш выжженный мир им был не нужен. Им требовался только слабый противник, на котором они могли тренироваться. Ты можешь себе представить подобное, Тоя? А я видел это собственными глазами. Рысы не могли этого понять, потому что их мышление не подразумевало агрессии ради развлечения и славы. А вот я понять мог.
Потому что я был другим. И все же, я говорю «мы», потому что чувствовал там себя своим. Я и был своим. Я был главой одного из самых больших поселений пустошей, входил в совет старейшин, даже был женат и очень любил свою жену.
Другими словами, Тоя, ради них я был готов на все.
План забросить меня в Эйоланд в качестве оружия придумал не я. Скажу тебе больше — я в нём сомневался. Я не верил, что настолько жесток, чтобы уничтожить миллиарды жизней. Однако меня сумели убедить. И в слепой любви к ним я согласился. Поклялся сделать все, чтобы привести план в жизнь. А там, подумал я, как получится. Всё равно я умру.
Чтобы попасть в мир Эйоланда нам требовалась установка для межпространственных переходов. С ней проблем не возникло, мы нашли ее в подземном городе на пустошах, оставшуюся ещё от предтеч вместе с документацией.
А вот чтобы сделать из меня мою молодую копию, да еще и с углубленными знаниями генной инженерии, требовалось иное. Меня провели сквозь жесточайший обряд, мучительно убивая и воскрешая, раз за разом, меняя тело и психику.
И только здесь, в Эйоланде, попав сюда, я вдруг понял — они солгали. Впервые они солгали мне. Бог знает, как возможно солгать в мире телепатов, но они смогли.
Думаю, это самое важное в моей истории, Тоя. Их ложь.
Видишь ли, чтобы отправить меня в Эйоланд как молодого генного инженера, тот мучительный обряд был не нужен. Его процесс преследовал иное — внести в меня максимально возможную ненависть ко всему живому. Только при помощи этой ненависти я мог создать боевую расу, способную уничтожить весь мир суи. А затем она погибнет сама, ибо искусственно созданное без любви нежизнеспособно.
Заложенная в меня ненависть гарантировала, что моё творение постепенно тоже умрет. Создать жизнь — это даже не полдела, её нужно чем-то заполнить. И кроме рефлексов там должны быть и эмоции. Способность к любви, к дружбе, к справедливости, к самопожертвованию во имя светлых чувств, а не ради ненависти.
Сам не знаю, как я к этому дошел. Все рысы знали об этом. Не только старейшины. Абсолютно всё население пустошей знало, что именно из меня собираются сделать. И что сделали. И сумели от меня это скрыть. Даже моя жена.
С самого начала я был их козырем в этой войне, Тоя. Окружив меня любовью и заботой, они создавали монстра. Разрушителя миров.
Мне солгали те, кого я считал самыми бесхитростными и совершенными в моральном отношении созданиями.
Осознав это, я создал расу тери не такой, какой было задумано. Я должен был принести в Эйоланд только оружие, в виде модифицированных чудовищ, плодящихся быстрее, чем их уничтожали бы. Быстро приспосабливающихся и мутирующих, с гибким генным материалом.
Я же решил создать полноценных во всех смыслах живых существ, умных, творческих, способных любить и дружить, способных различать добро и зло. И дать им самим решать, что делать с расой суи.
Выбор был. Планета Эйоланд — а так называли не только город, но и всю планету — велика. Солнечная система уже была освоена. Неподалеку имелись годные под жизнь планеты. Другими словами, суи могли сосуществовать вместе с тери, хоть на одной планете, хоть на разных — но в одном пространстве. Уже одно это могло остановить вторжение суи в другой мир.
Я в это верил. Обладая огромными финансовыми ресурсами — об этом позаботились рысы; имея схожую с суи, пусть и не совсем обычную, внешность, первые десять лет пребывания в Эйоланде я действовал как бизнесмен и талантливый ученый, лавируя в политике, словно лодка. И доводя до совершенства создаваемые мною образцы, тайно подготавливая оборудование для массового производства тери. Это не было проблемой. Общество суи, будучи родственным обществу людей, оказалось насквозь коррумпированным, и я, с удивлением для себя, чувствовал себя в нем, как рыба в воде.
Да, Тоя — первые миллионы тери должны были выйти из пробирок автоматических заводов, установленных по всей планете. Не разом, конечно, но постепенно. Даже если бы в тот момент меня убили бы, это уже не остановило бы рождение новой расы.
Ваш внешний облик я придумал сам. За образец я взял диких животных с моей первой родины — мира под названием Земля. Я придумал и ваш язык — тоже мой родной. Язык суи, кстати, тоже был из нашего мира, хотя и отличался за счет многих лет изоляции. Тем не менее, он мало эволюционировал. Собственно, как и ваш, язык тери. Я слушаю, как ты говоришь, и слышу самого себя. В вашем языке тери множество слов, смысла которых для Эйоланда нет и быть не может. Ибо это язык другой планеты.
