Ее не интересует прошлое, ни свое, ни мое. Только настоящее сиюминутное.
— А будущее?
— Только в привязке к сиюминутному настоящему. Мне кажется, или ты хочешь затеять дискуссию о диалектике? Я не поклонник философских наук. Был у меня как-то друг-предатель, черный волк. Никак не могу вспомнить его имя. Вот он любил диалектику.
Тоя заметила, как при упоминании волка лицо барсицы исказилось гримасой ярости и легко читаемого желания убить. И она вспомнила про Тень, падальщика Библиотеки, про которого ей рассказала Лила Изуба.
— Он до сих пор жив, — сказала она Флэту. — Теперь его называют Тенью. Его наказание — всегда оставаться голодным и питаться мертвыми, мучаясь от голода все больше по мере своего насыщения.
В этот раз барсица удовлетворенно кивнула.
Флэт лишь грустно покачал головой.
— А, так значит, все случилось именно так, как и предполагалось… Обряд создал очередную Изнанку, осколок миров — огромный, размером с иной такой мир. Место, где правит Пилат Изуба, не так ли?
Тоя кивнула.
— Точно так, да. Место, где правит Пилат Изуба, которого теперь называют Ободранным. Этот мир, который больше многих миров, мир Библиотеки. Место, где существуют любые знания, за исключением одного.
— И какого же?
— Имени волка-предателя, конечно. Так ты расскажешь мне свою историю, Флэт?
— Конечно. Куда же я денусь?
***
Я родился в мире, история которого тесно пересекается с Эйоландом — так распорядилась случайность. Это мир планеты Земля, с парой сотен государств, неплохо развитых и постоянно воюющих друг с другом. Все, как и в большинстве миров Веера. Таких, как я, называют «люди». В единственном числе — «человек». Наша раса, как единственный полностью разумный вид на планете, возникла в процессе эволюции, от обезьян. Среди тери такого вида нет.
Общество людей технически развито, хотя и не находится на высоком уровне. На момент моего ухода из Эйоланда тери опережали человечество в развитии на добрых пять столетий, не меньше.
Я был обычным человеком, в многомиллиардном мире, ничем не выделяясь. Друзей у меня почти не было, а брак оказался несчастливым. Работал я простым электриком. Вся моя отдушина — занятие альпинизмом. Это когда лазят по горам, точно таким же, какие ты видишь на горизонте. Зачем по ним лазить? Чтобы отдохнуть от города. Сложно объяснить, зачем оно, если вся твоя жизнь представляет собой борьбу за выживание. У тебя есть какой-нибудь занятие, чтобы отвлечься от работы, хотя бы на несколько минут? Ты рисуешь? Это здорово. Я всегда мечтал рисовать, но не умел. Пытался, даже учился, но не имел даже намека на способности. А потому лазил по горам, чтобы отвлечься от работы, семьи и безысходности жизни.
Однажды, во время одного из таких восхождений, я сорвался вниз. И очнулся в мире другом. Возможно, я умер. А может — со мной случилось нечто иное. Я не знаю.
Это был мертвый мир, истощенный жесточайшей войной. Бесплодную выжженную равнину, насквозь пропитанную радиацией, населяли странные твари, мутировавшие до самых невообразимых форм.
Когда-то давно там господствовали существа, отдаленно похожие на меня. По крайней мере, внешне. Мне так и не стало известным, как происходила их эволюция и как они себя называли. Но их цивилизация достигла небывалых высот. Думаю, в какой-то момент своей истории они стали самыми развитыми во всем Веере миров.
По мере своего развития они создали искусственную расу, слуг и помощников. Так начался их закат. Ибо постепенно они превратили их в рабов. А затем и в еду. Цивилизация, вероятно в течение нескольких столетий, разложила сама себя. Деградировала.
Те, кого они создали, были послушны. Их создавали подчиняться. Удовлетворять любые прихоти и потребности. Внешне они сильно напоминали ваших Изуба, рысей.
По неизвестным мне причинам, случайно одна из групп искусственной расы оказалась изолированной и быстро мутировала, приобретя нечто вроде телепатической связи друг с другом. И с помощью телепатии они могли общаться с другими представителями своего вида на расстоянии, внушая им свои мысли и слушая мысли их.
Вспыхнуло восстание, и началась война на уничтожение. Твой мир, где воевали тери и суи, в сравнении с той войной можно назвать песочницей, детской шалостью. Там уничтожалась не только материя, но пространство и время. Их мир плавился, словно воск. Границы между другими мирами истончались, плыли, то и дело нарушались. Происходило взаимное проникновение. Эхо той войны, длившейся столетия, бурей пронеслось по всем мирам Веера. Возможно, даже уничтожило некоторые из них. Так появились Изнанки, вроде той, где мы сейчас находимся. Остатки и осколки разных миров, переплетенные почти в единые пространства центробежными силами Веера. Когда-нибудь они станут самостоятельными, обретут свое время и своих постоянных жителей. Но сейчас их удел — давать суррогат жизни не до конца умершим, беглецам, странникам и просто одаренным их видеть, как видишь их ты.
С неимоверным трудом новая раса победила своих прежних хозяев. Но победа оказалась пирровой — их мир был уничтожен дотла. Его границы оказались нестабильны. Почти весь прежний животный мир вымер, осталось много производных от биологических искусственных видов, созданных обеими сторонами как оружие, и которые без конца мутировали. Вся поверхность планеты пропиталась ядами и радиацией.
Однако победители любили свой мир. Их осталось очень мало. Чужие миры их не интересовали, и они понемногу стали осваивать свой, едва не скатившись в каменный век.
Тут и там на пустошах вырастали небольшие, в сотню-другую рысов, поселения. Телепатия оказалась решающим преимуществом их выживания, обеспечивая тесные социальные связи. Они мыслили образами, передавая их друг другу, и очень быстро учились. И никогда не враждовали друг с другом. Попросту не умели. Их «мы» всегда было выше, чем «я». Жизнь любой личности всегда, без исключений, была направлена на выживание вида.
И поэтому у них все получалось.
Столетие за столетием они осваивали пустоши. Понемногу яд уходил из земли, прекращались хаотичные мутации животных и растений, самые неприспособленные из них вымерли, а другие, наконец, закрепили свои гены.
Мир оживал.
Пока не началось вторжение расы суи, освоившей межпространственные переходы.
В мирах Веера все взаимосвязано. И раса суи возникла из тех, кто населял мой изначальный мир, в котором я родился. Пока длилась война рысов и их бывших хозяев, Веер сотрясался в конвульсиях, тут и там распадаясь на осколки. И вот, какой-то из осколков нашего пространства, скорее всего целый континент вместе с населением, попал по вектору времени назад и в чертовски удачное место, чтобы спустя тысячи лет превратиться в развитую цивилизацию. Разумеется, обожающую воевать.
Возможно, ты заметила, что отдаленно я напоминаю кого-то из суи. На
