прижать её к стволу дерева, поставив в неуклюжую стойку. Алеша, привыкший к тому, что я самый опасный зверь этого леса, вскочил и, вместе с Тугариным, стал защищать Фенрию. Одобрительно кивнув, я взял в руки Гуань Дао и начал спускаться вниз.
Быстро осмотрев местность вокруг дерева, бросил в ближайший костер лежавший на земле гнилой сучок. Огонек облизал мокрую палочку и, чуть пыхнув в мою сторону, плюнул искрами.
Послышалось рычание и детский плач. Существу явно не нравились пылкие светлячки.
Чтобы поддержать ослабевшее пламя, я начинаю рвать траву и кидать её в костер, кора с дерева отправляется туда же. Таким образом, худо-бедно получается осветить клочок земли.
Скормив ещё немного травы и коры, слышу, как справа от меня, хищник срывается с места, я наношу слепой удар с разворота и чувствую, как ломаются кости. Но нанести смертельный удар у меня не получилось, тварь чиркнула кончиком рога об мой лоб, образовав глубокую длинную рану. Кровь стала заливать глаза.
В мгновение передо мной оказались два ряда острых зубов, и они метят в горло. Тварь обхватывает меня своими длинными человеческими руками и, вгрызаясь в глотку, вонзает когти мне в бока.
Закрыв налившиеся кровью глаза, я бросаю Гуань Дао На землю, раскрываю клинок богомола и бью монстру в грудину, после тяну руку к поясу..
Короткий рык, взвизг, звук упавших костяных и железных ножей, глухой удар об землю, сверкнувший желтыми глазами монстр, вскочив на две ноги, спотыкаясь убежал в лес, оставив причудливые узоры на земле своими когтями.
Хватаюсь за разорванное горло рукой, кровь хлещет во все стороны, дышать не могу, захлебываюсь. Оторванный кадык болтается на остатках трахеи. Вставляю его на прежнее место и, сильно сдавив шею, останавливаю кровь с помощью нанитов.
У меня не больше пяти минут, чтобы “починить” себя и убить чудовище.
Убрав кровь с глаз, резким движение ноги подбрасывая Гуань Дао за древко близ наконечника, хватаю его обеими руками и бросаюсь в чащу вслед за зубастым пидарасом.
В полумраке, чуть не врезавшись в прямое тонкое дерево с содранной корой, слышу, как впереди хрустят ветки и неестественно танцуют кусты. Ныряю прямо в танцоров, вижу убегающие волосатые ноги, наношу полный гнева удар.
Оторванные кровавые ошметки плоти застилают взор, что помогает, откуда не возьмись, прилететь когтям, которые попадают прямо по древку глефы, разламывая его.
Клинок улетает и скрывается во мраке чащи. Я бью оставшимся в моих руках деревянным обломком.
Попадаю то ли в жопу, то ли в спину, но существо это не останавливает.
Я хватаю окровавленные волосатые ноги и подтягиваю их себе, откуда-то доносятся вопли на непонятном языке. Быстрый точный удар клинком богомола меж ребер заканчивает охоту. Жертва победила.
Наблюдать, как хрипит и бьется в конвульсиях охотник, я не могу, синею уже. Так и сознание потерять можно, а за ним и жизнь.
Вокруг становится невыносимо темно, тьма пожрала и небо, и землю. Дрожащими руками пытаюсь сорвать с ремня нож. Рука ничего не чувствует и несколько раз хватает воздух. Ножи валяются где-то в выжженной траве на полянке. Сейчас нет шансов их найти.
Задыхаясь и спотыкаясь, подбегаю к мёртвому костру. Падаю на колени и судорожно ищу обглоданную кость птицы, оставшуюся после ужина. Вырыв из-под залы почерневшую полую косточку в виде трубки, отряхнув её, клинком заостряю один конец, делая подобие кончика иглы, и бью ею себе в трахею.
Любой человек бы помер от такой трахеотомии, но, слава богу, я не совсем человек.
Полумертвое существо сидит и жадно глотает воздух, придерживая окровавленными руками черную косточку.
Дышать невероятно тяжело, легкие наполнены кровью и грязью. Попавшие через трубку остатки костного мозга с золой вызывают приступы кашля, усугубляя ситуацию.
Я неподвижно сижу у тлеющего костра, пока наниты оперативно выводят из организма грязь и залечивают раны. Постепенно становится легче.
Когда своенравная костлявая госпожа разжала свои объятия, я, чуть успокоившись и отдышавшись, услышал, как шипят братья, и как прерывисто дышит Фенрия.
Она наблюдала за моей схваткой сверху, хоть и мало что видела, но тут и без слов понятно. И мне понятно, кого сейчас трясет. Похоже, она плачет. И до конца неизвестно кто сильней её испугал, то ли я, то ли зверь.
Я сидел и смотрел на костры, они не пережили эту бурную ночь, даже тлеть нечему. Да и я хорош. Секундное промедление чуть не стоило мне жизни. Теряю хватку, теряю бдительность. Но это сейчас не имеет никакого значения, ведь тварь мертва, ночь испугалась и отступила, из-за леса показались первые золотистые лучи, невысокая трава постепенно скрывала следы ночного боя, алая кровь исчезала, превращаясь в густое черное пятно, молодые капли света задорно прыгали на верхушках деревьев, стреляя бликами в глаза.
Наступил долгожданный рассвет…
Глава 7
Отдохнув и отдышавшись, насколько это было возможно, я под первыми лучами Светила принялся осматривать поле боя. В подгоревшей траве мне удалось отыскать свои ножи и неимоверно длинный коготь.
Протерев глаза от своей крови и зайдя в залитый теплыми желтыми лучами лес, я увидел окровавленные густые кусты, в которых лежал свежое тело. Это Нечто с оголенными ребрами, силуэтом напоминающее человека.
Подобрав наконечник Гуань Дао, я осторожно подошел ближе, чтобы проверить тело.
Высокий, около трех метров, лежавший на боку гуманоидоподобный зверь с совершенно лысой вытянутой человеческой головой без носа и кончиков ушей, но увенчанной ветвистыми рогами. Огромные прикрытые желтые глаза злобно смотрят прямо на меня. Большой рот в виде улыбки джокера, с разорванными губами и большими острыми зубами еле заметно подергивается.
На покрытых шерстью руках не хватает нескольких пальцев с длиннющими когтями, переломанные ноги лежат в неестественной позе.
Подойдя вплотную и перевернув ногой тело на живот, заталкиваю остаток древка поглубже в зад и вонзаю меч-Гуань Дао в спину в область сердца. Существо чуть дернуло рукой, а ведь, это должен был быть его последний удар.
Я думал, ты еще ночью помер, — про себя то ли проговорил, то ли, пробулькав, прорычал я.
Сел на корточки возле лысой головы, тяжело протяжно вздохнул через маленькое отверстие в горле и приготовился отпиливать рога.
Кем бы ты не был… Прощай… Несмотря на животную натуру, ты был… Умен? … Опасен…
Закрыв монстру глаза, повесив на пояс трофейные рога и пару когтей в мешочках, отрезал голову, чтобы быть уверенным в его смерти. Выйдя из леса, поднял голову и, наслаждаясь утренней прохладой, встречаюсь взглядом с неуклюже стоящей наверху Фенрией, не прошло и
